– Она самая, – хихикает ничего не подозревающая Марья. Сестра не в курсе моих чувств к ее подруге. – Кстати, ты не знаешь? Как там Ева?

– У нее все прекрасно, – бурчу с трудом справляясь с приступом ревности.

Сжимаю смартфон с такой силой, что он начинает потрескивать. От экрана отходит защитное стекло.

– Откуда знаешь? Ты с ней общался? – продолжает задавать интересующие ее вопросы, не догадываясь какую бурю поднимает в моей груди. – Только не говори, что ты ее подвез до дома после больницы! Ева как раз переживала, что ты к ней ни разу не зашел. Она очень благодарна тебе за спасение, — щебечет сестра.

Я задерживаю дыхание, думаю о чем-то отрешенном и заставляю себя не вникать в смысл ее слов. Если хоть одно из высказываний Марьи пущу в сердце, то ничем хорошим это не кончится. Сорвусь и поеду к Еве прямо сейчас.

– Кстати, ты в курсе, что попал в местные хроники? — сестра никак не желает угомониться и лезет со своими вопросами.

– В какие? – не совсем понимаю о чем она.

– В местные чаты, – фыркает с таким видом, будто я должен был обязательно об этом знать. – Видео твоего подвига опубликовали сразу несколько городских новостных каналов. Ты чего? Правда не видел? – ахает.

– Нет, – бурчу недовольно.

Не видел и видеть не хочу.

– Надеюсь, там не нашлось умников, кто бы опознал меня? – спрашиваю старательно сдерживая рвущиеся из груди раздражение. Час от часу не легче, блин.

– Эм, – напрягается Марья. – Насколько помню, нет. А что? – тут же спрашивает.

– Не хочу светиться, – мягко ухожу от ответа. Вдаваться в подробности и причины не собираюсь от слова совсем.

Марья глубоко гражданский человек, ей чуждо многое из того, что для меня считается нормой. Если сестра будет вникать в особенности моей работы, то будет лишь хуже. Она изведется сама, накрутит Демьяна и моей спокойной службе придет конец.

Такие как я должны оставаться в тени и это непреложный факт. В конце концов, приказы руководства не обсуждаются.

– Поздно, – заявляет хихикая. – Ты уже звезда!

Звездец…

Делаю глубокий вдох и мееедленно выдыхаю.

– Пришли мне местные паблики, где опубликовали видео, – прошу, понимая, что у меня нет иного варианта.

Придется связываться с владельцем каждого из каналов и просить убрать пост, иначе утром я получу по шапке. Вместо публичной славы и признания, меня будет ждать публичная порка и дежурство вне графика.

Спасибо, но такого счастья мне не нужно.

– Хочешь почитать комментарии? - снова интересуется.

– Ага, – отвечаю решая не разрушать легенду. Марья беременна, ей не нужно ни волноваться, ни переживать. – Так пришлешь?

– Конечно! – заверяет. – Лови.

Попрощавшись с сестрой, завершаю вызов и захожу в переписку, а затем…

Я тихо охреневаю от присланных Марьей постов, от подачи, от комментариев и от реакции людей на спасение. Почему-то бОльшая часть пишет, что Ева сама виновата в падении.

Ни один не написал про сломанный мост.

Хмыкая, качаю головой и начинаю искать возможности связи с администратором каждого из каналов, где размещен пост.

С головой уйдя в работу не сразу понимаю сколько у меня занимает переписка и подчищение контента. Когда добираюсь до последней из присланных Марьей ссылок, то ненароком бросаю взгляд на время и охреневаю.

Два пятнадцать ночи. Спать осталось четыре часа.

Твою ж мать!

Доделав дело, ложусь на кровать и мгновенно отключаюсь. Мне снятся странные, тревожные сны, но я к утру ни одного из них не помню.

Просыпаюсь вместе с будильником. Открываю глаза, вырубаю настойчиво играющую трель и понимаю, что у меня паршивое настроение. Как ни стараюсь, ничего не могу с собой поделать.