Не смогла, зато он впихнул меня обратно и защёлкнул замок.

— И что это значит?

По его скулам ходили желваки. Взгляд скользнул по моим ногам, по бёдрам. Чувства, давно зарытые и придавленные могильной плитой, внезапно напомнили о себе, стоило перехватить пылающий взгляд Макара.

— Не приближайся, — предупредила я. — Только попробуй до меня дотронуться!

— И что будет? — Он оттеснил меня к стене. — Что? — гадко усмехнулся.

Коснулся бедра. Алкоголем от него несло сильнее, чем в зале, и это было далеко не шампанское — что-то куда крепче. В глазах — презрение и желание.

Я сбросила ладонь, попробовала вывернуться, но Макар зажал меня в углу между стеной и раковиной.

— Скажешь, ты вырядилась так, — поддел брошь в вырезе платья, — не для того, чтобы тебя трогали? Ты же хотела, чтобы я трахнул тебя. Хотела, Кира. — Он резко сжал грудь. — Хотела, блядь, чтобы я снова повелся на твои уловки.

Я глотнула воздух. Макар вдавил меня сильнее, его стоящий член упёрся мне в низ живота.

— Стерва.

Я стряхнула оцепенение и что было силы размахнулась. Боль пронзила руку от ладони до плеча, голова Макара дёрнулась.

— Ты мерзкая сволочь. — Отпихнула его от себя. — Хочешь трахаться — трахайся с кем-нибудь другим. Найди себе вертящую перед камерами задницей модельку и трахай на здоровье. А на меня ты можешь только смотреть, да и то если я разрешу. Я тебе не по зубам, Макар. Девочка Кира выросла, её больше не привлекают самовлюблённые ублюдки вроде тебя.

— Ублюдки?! — взбесился он.

Подлетел, схватил меня за плечо и сдавил. Я зашипела. Размахнулась и вмазала ему ещё раз.

— Ублюдки, — выплюнула в лицо и, стремглав отперев дверь, вылетела в коридор.

Кира

То ли на улице похолодало, то ли меня бил озноб. Моё платье и туфли отнюдь не предназначались для прогулок в одиночестве по тёмным улицам. На что я рассчитывала?! Что мы возьмём по бокалу белого сухого и, чинно расположившись за столиком с накрахмаленной скатертью, заключим перемирие? Единственное место, где мы с Макаром существовали в согласии — постель. Только я больше не его. Только… кожа, где он прикасался, пылала, успокоиться не выходило.

— Какая же дура, — шикнула я. Попробовала, называется.

Достала телефон. Два пропущенных от Ивана и сообщение от Рихарда.

«Как идёт дело?»

Я поглубже вдохнула. Как? Да никак.

Хотела именно это написать, но палец застыл на экране, едва я посмотрела на вход ресторана.

Макар поправил пиджак. Сплюнул под ноги и звякнул ключами от машины. Следом за ним из дверей выпорхнула незнакомая мне шатенка.

— Ты уже уходишь? — донёсся до меня её тонкий голос. — Может, компанию тебе составить?

— Не в этот раз, — бросил он.

С тем же успехом мог послать девицу на хрен. Дисплей телефона померк, а я так и держала его, следя за бывшим мужем. Какая из припаркованных машин его?

Только озадачилась этим вопросом, он нажал на брелок, и фары большого чёрного внедорожника мигнули. Верен себе, сукин сын.

К машине я подошла первая, дёрнула ручку, и, только села на переднее кресло, Макар открыл автомобиль с другой стороны. Увидел меня и выматерился на чём свет стоит.

— Я тебе не привиделась, — бросила ему. — Не надейся. До зелёных чертей ты ещё не нажрался.

— Ты и не тянешь на зелёного чёрта.

В себя он пришёл быстро. Сел за руль.

— Это можно расценивать, как комплимент?

— Это констатация очевидного.

Он завёл двигатель. Я сжала край клатча в пальцах.

— Давай я сяду за руль? Не думаю, что тебе стоит вести машину в таком состоянии.

— Это в каком же?

Взгляд хищника, ухмылка хищника. Или мерзавца, коим он и был.