Звучало, да и выглядело все это как-то до странного двусмысленно. Я замолчала, Фааль отвел глаза и сбежал. Недалеко и ненадолго. Вернулся с подставочкой для ног, которую выудил из-под своего стола. Поставил рядом соо мной.

Склоняющийся к коленям мужчина – это приятно, особенно, когда другой, трепетно и нежно любимый тобой несколько лет, оказался склонен оделять вниманием чужие коленки.

Ой! У него и хвост!

В смысле, Фааль так волосы носил. При взгляде в анфас – аккуратная стрижка, а на затылке – длинные. Сразу захотелось потрогать, как Мракиса, когда он вот так же в колени головой тыкался, выпрашивая вкусное. От затылка по гладкой шерстке вдоль спины, а потом хвостик в ладошку поймать. Мрррр…

По паспорту (а у ведьмачьих котов всегда есть паспорт) кота звали Мракс, так мне Адам его представил, когда явился с ним и своим огромным гардеробом ко мне на постоянное проживание. Но на Мрачика и Мракиса кот отзывался куда чаще. И вообще мне отзывался чаще. Ласковее просто надо с окружающими, и левых кошек не гладить… Ууууу… Потаскун!

Я влезла на предложенную Фаалем скамеечку, и все вставила сама, куда надо и как мне нравилось, а секретарь – подержал. Очень деликатно, за талию, чтоб я равновесия не теряла.

Департамент магического правопорядка, управление по предотвращению и устранению магических происшествий и катастроф, отдел магической безопасности, инспектор-ревизор Фейна Мейл… Я до пришествия бездны буду это запоминать. Запомню ревизора, а остальное пусть читают с таблички или с удостоверения, которое я буду важно и небрежно в лицо совать.

Наконец вожделенная дверь распахнулась и… Шок был примерно равный по силе, как когда я увидела влажные игрища на кухне квартиры Верстена.

– Это что? – потрясенно изумлялась я, так и не выпустив из рук ручку.

– Кабинет, – мурчал позади коварный Фааль.

– Ваш, – с нажимом уточнила я.

– Мой, вон тот, – секретарь нарисовался рядышком и притерся спиной к косяку. – А этот ваш.

Я несмело шагнула за порог, в помещении тут же зажегся свет, и все стало еще изумительнее. Очень хотелось уронить челюсть, но ронять челюсть в подобном месте было бы уроном для чести.

– Это вот все – мое? – угрожающе добавила я к предыдущему уточнению.

– Нет, еще не все.

Фааль, как заметавшаяся перед внезапными гостями хозяйка, рванул по диагонали через это позо… мещение и распахнул еще одну дверь, настолько сливающуюся по цвету со стеной, что выключи один из светильников, и ее придется искать древним методом обнаружения скрытых тайников – простукивая и прислушиваясь, в надежде на гулкий звук.

Я поборола изумление, вошла глубже и, вытянув шею (боялась, что еще одной дозы прекрасного не вынесу), заглянула. Ладно. С некоторой натяжкой это можно было назвать экзотично скомпонованными удобствами.

В закутке соседствовали душевая кабина, мини-кухня и, втиснутый в оставшееся пространство диванчик, на который можно только упасть замертво, не сильно заботясь, что куда свисает, а восстав, гадать, отчего шея под странным углом к горизонту. Но даже в этом углу было приличнее, чем в том, к которому он примыкал.

– Это всем такое счастье положено? – поинтересовалась я, нужным местом чуя подвох.

– Нет, только выездным инспекторам.

– И часто выезды бывают?

– Все время. Вы же ревизор, как можно проверять из кабинета?

– А почему здесь не убрали?

– Убрали.

– А бумажная гора вон там в углу?

– Это ваш стол, магесса Мейл. Иногда работы очень много. Особенно когда перед этим месяц никто не работал.

– А другие работники отдела?

– А других нет. Вы и я, вот и весь отдел. Потому на кабинет никто не тратится, что инспектор в кабинете редко бывает, а когда бывает… – секретарь покосился на заваленный папками стол. – Здесь только шторы заменить, магесса Мейл и все сразу преобразится.