— Еду! — вызверившись, бросаю телефон в карман и щупаю пальто в поисках пояса.

Закономерно не нахожу и устало прикрываю глаза. Не хочу обратно. Стоит вернуться и мадам продержит меня до ужина.

— Что-то ищешь?

Ну, конечно, как иначе. Самсонов в двух шагах за моей спиной.

— Спасибо. — Забрав у него пояс, я туго завязываю его на талии. — Пока.

— Олеся.

— Ну, что Кирилл? Что? — Засунув руки в карманы пальто, он выглядит каким-то растерянным для человека его возраста и положения. — Вот как я радовалась своей беременности, также ярко теперь ненавижу ту ночь. А всё потому, что за какие-то несчастные двое суток ты достал меня больше, чем все идиоты-подрядчики за десять лет работы! Просто вдумайся, Самсонов. Десять лет за два дня!

Выдохнув, я беспомощно развожу свободной рукой.

— Я не собиралась от тебя беременеть. Больше того, знай я о том, как ты слетишь с катушек, на километр бы не подошла, но что есть, то есть. Хотя банк спермы был бы честнее и, откровенно говоря, безопаснее для моих нервов, но всё идёт в задницу с того момента, как ты появился в нашем офисе! Я… — Покачав головой, устало вздыхаю. — Понятия не имею, зачем тебе весь этот цирк. Зачем тебе я, но, Самсонов, будь уже мужиком и признай, что ведёшь ты себя…

— Я согласен на все твои условия, если ты пустишь меня к ребёнку.

15. Глава 15. Олеся

Эмоциональные качели рвут все тросы и улетают на фиг вместе с моим пониманием ситуации.

— Что?

— Всё просто, — он впервые за сегодня смотрит мне в глаза, — ты озвучиваешь свои требования, а я их выполняю. Взамен ты даёшь ребёнку мою фамилию и разрешаешь мне с ним видеться.

То чувство, когда впервые в жизни я стою и молча хлопаю ресницами, чувствуя себя слепоглухонемой. Что такого вчера случилось со злющим Самсоновым, если сегодня он предлагает мне это?

Шагнув к нему, я касаюсь оголённого участка шеи над воротом рубашки. Самсонов заболел и умирает? Другого объяснения у меня нет, а пальцы не чувствуют ничего, кроме шероховатой изнанки перчатки. Чертыхнувшись, резко стягиваю её и возвращаю ладонь. Удивительно, как он не мёрзнет в уверенный минус, но шея тёплая, только кадык дёргается как-то нервно. В любом случае на умирающего Самсонов не похож, а температура тела у него явно ниже той, при которой едет крыша.

— Надеюсь, это требование? — Хмык знаменует возвращение привычного Самсоновского амплуа, и мне сразу становится легче.

— Размечтался. — Выдернув руку из-под его ладони, я отхожу. — Может, ещё контракт предложишь?

— Если ты хочешь, — ни разу не шутит он, а меня накрывает ощущением, что я оказалась в старых добрых «50 оттенках». Вот только не моя это тема, совсем не моя. — Сможешь каждый раз ссылаться на конкретные пункты и даже взыскивать неустойку за неисполнение.

Где ты, моя размеренная и спокойная жизнь? Вернись, я всё прощу. Всё что угодно, только бы вернуться на три дня назад и просто не выходить на работу, разминувшись с Самсоновым на одну маленькую жизнь.

— Ты своими… — неопределённо взмахнув рукой, я не нахожу слов, — убиваешь меня даже больше, чем Шумерский, а это надо ещё постараться. — Наверное, стоит что-то решить, но в голове вакуум. — Я не знаю, что тебе сказать. С одной стороны, радует, что ты не совсем безнадёжный, с другой… я не уверена, что готова тебя терпеть, со всеми твоими тараканами.

— У тебя есть время подумать, — Самсоновская улыбка настолько человеческая, что невозможно не улыбнуться в ответ, но мне удаётся.

— Девять месяцев?

— Неделя, — оправдывает ожидания он. — И я довезу тебя до офиса.

— Сама доеду. — Перчатка возвращается на положенное ей место.