– А если кто-то действовал через нее и использовал Корнилову, как курьера?
Ян задумывается, но не возражает.
Не похоже, сплетни и снимки исподтишка скорее ее инициатива.
Это так по-женски, оплевать соперницу с ног до головы... Я им даже не конкурентка! Это я родила Яну ребенка, я была его первой женой. А они кто?..
За это меня и ненавидят.
– Я полностью сменю охрану, – продолжает Герман. – У тебя, Веры и ребенка. Шум поднимать не будем, чтобы не спугнуть. Перекину их на другие объекты и скажу, что ротацию проводим раньше.
– Начальство, – бросает Ян. – Насколько ты им доверяешь?
– Они все проверенные люди. Других бы я не взял.
– Не взял. Но предатель появился...
Пытаюсь вспомнить, кто был рядом в это время, но для меня охрана правда все на одно лицо. Я не замечаю их, просто бесит, что кто-то постоянно трется рядом. А теперь выяснилось, что еще и шпионит. Продает мои фото за секс с моделью!
– От Веры не отходи, – продолжает Ян. – А теперь подожди в приемной, Герман. Займись своей работой.
Последние слова он цедит сквозь зубы.
Когда остаемся наедине, Горский подходит так же агрессивно, как к своему охраннику. Окидывает взглядом с ног до головы, словно спрашивает – и вот она моя жена, бывшая и будущая? Как будто презирает.
– Ты довольна?
– Если ты про секретаршу, то да. А про сына ты мне так и не ответил.
С чего я вообще взяла, что дело в нарушениях, только из-за того, что мы были у генетика?
– Ты что, теперь не веришь, что и Марк твой сын? – внезапно доходит до меня.
Ведь именно родство было для него на первом месте. Может он и консультировался с генетиком, чтобы точно это узнать, его дети или нет. А я надумала и решила, что он заподозрил болезнь.
Они ведь ничего мне не сказали!
Хотя почему, генетик прямо ответила: хромосомных нарушений нет. Остальное я придумала сама, а Герман подогрел, потому что меня жалеет.
Просто мне почему-то трудно поверить, что Горский – скотина не в квадрате, а в кубе.
– Марку сделали ДНК анализ, – продолжает Ян. – Еще давно, ты даже не заметила, когда. Неужели ты думаешь, что такой важный вопрос я пущу на самотек?
– Тогда что проверяли сегодня?
Ян молчит, а мне хочется врезать ему еще раз!
– Я не хочу с тобой говорить, Вера. Документы из клиники доставят и ты все прочтешь сама.
– Ты считаешь, что у ребенка отклонения, – медленно произношу я. – У обоих детей.
До меня доходит долго, но зато как озарение!
– Ну что ж, Ян, ты не хочешь со мной говорить, тогда я скажу... Это доказывает, что ты не веришь, что он не от тебя, – кладу руку на живот. – Но ведешь себя как сволочь!
Ян слегка прищуривается: мои слова достигли цели.
– Ты знаешь, что ребенок твой. Только тебе нужны доказательства. Тебе даже тень мысли, что я могла быть с другим, противна настолько, что ты мне мстишь, – направляюсь к двери. – Это я не хочу с тобой говорить!
Хлопаю дверью посильнее и, не обращая внимание на Германа, спускаюсь вниз. Злюсь на них обоих. Может, гормоны бушуют?
Результаты анализов присылают на следующее утро после звонка в клинику: на электронную почту, чтобы избежать сюрпризов.
Получаю их, когда пью кофе внизу. Меня вдруг окатывает такая ледяная волна, что даже злость на Яна проходит. Прошу, пусть с моими детьми все будет хорошо и я даже прощу холод этого мерзавца.
Дрожащими руками открываю письмо, когда в гостиную входит Герман:
– Вера, думаю тебе будет интересно... Ночью нашли Корнилову.

15. Глава 8

– Илону? – переспрашиваю, на лице остался отпечаток испуга от анализов детей. – Где она?