– Плодное яйцо четко визуализируется. Срок около шести недель, – голос дрожит, близость Горского ее пугает, слишком инородно он выглядит для этой публики. – Все в порядке, беременность маточная. Есть небольшой тонус, думаю… из-за стресса. Хотите послушать сердцебиение?
– Хочу.
Она включает.
Ян вслушивается в быстрый стук сердечка.
– Так значит, он живой?
– Да.
– А ты хотела его убить, – кидает он мне. – Вставай. Мы едем домой.
Его слова действует, как удар кнута! Если до этого я тряслась, то теперь разозлилась.
– Я не хотела его убивать! Это все из-за тебя, понял?! Ты просто моральный урод, Ян! Моральный урод!
Вытираю салфеткой живот, сминаю и швыряю ему в лицо.
– Хотела, – спокойно настаивает он.
– Все, что я хотела, чтобы ты был со мной! – голос срывается. – Чтобы каждую минуту был со мной с самого начала, а не как в прошлый раз, запер меня в подвале, сволочь! Чтобы был рядом, когда я узнала, чтобы сходил со мной на УЗИ!.. Чтобы…
– Ну, так ведь и получилось, – он разводит руками, показывая кабинет. – Так что мечты сбываются, Вера. Чей этот ребенок?
– Твой!
– Лжешь!
– Пошел в жопу, Горский!
Швыряю ему в лицо второй комок бумаги, скользкий и противный от геля. На этот раз он его отбивает.
– Чей ребенок, я спросил!
– Твой! – ору я так, что в ушах закладывает.
Врач отступает к столу и пытается незаметно набрать номер в мобильном. Охранник перехватывает руку и качает головой.
– Обойдемся без полиции.
Ян знаком показывает, что мы уходим, и направляется к двери, а телохранитель берет меня за плечи и ведет за хозяином.
– Убери руки!
За дверью обнаруживается Герман и толпа перепуганных женщин. Он сам убирает чужие руки с моих плеч.
– Отпусти, идем, Вера, не сопротивляйся, – он кивает будущим мамочкам. – Приношу извинения за шум.
На улице меня силой сажают в машину. Кортеж Яна нагло припарковался прямо напротив входа.
– Я отменил поездку, потому что знал, что ты что-то да выкинешь… Но не ожидал, что ты побежишь делать аборт, Олененок.
Первая злость вышла, я молчу.
– У этого поступка есть причина?
Вдруг он взрывается:
– Пересади ее в другую машину, Герман! Видеть его не могу.
Я его взбесила.
– Так будет лучше, – сообщает верный телохранитель и отводит меня в машину охраны сзади. – Ему нужно успокоиться. Я поеду с ним и поговорю.
– Да плевать мне, – огрызаюсь я.
До самого дома кручу в голове все, что ему сказала. Я правда его ненавижу! Хорошо, что мы в разных машинах.
Дома поднимаюсь в детскую, чтобы увидеть Марка, но натыкаюсь на закрытую дверь.
Ян еще в машине.
– Где ребенок? – бросаюсь к охраннику.
– Гуляет с няней во дворе.
Из окна детской нахожу их на заднем дворе и успокаиваюсь. На секунду показалось, что Ян забрал его, чтобы меня наказать.
Когда поворачиваюсь, в дверях стоит Горский. Мы оба уже немного успокоились.
– Итак, ты беременна. Когда ты собиралась мне сказать?
– Никогда! – бешусь я. – Разве ты не говорил, что от тебя нельзя забеременеть?
– Ты меня спрашиваешь?
– А кого спрашивать еще, Ян? Я больше ни с кем не спала! Ты меня обманул? Чтобы я вышла за тебя замуж и навсегда привязать меня детьми?!
Он подходит, жестко глядя в лицо.
Я его разозлила.
– Похоже, что я из тех, кто привязывает женщин залетами? Я тебе говорил, больше никаких детей! Мы сделаем ДНК тест, Вера, если ребенок мой, после я решу, что с тобой делать! Но ты можешь сейчас сказать, что покажет тест.
– Что ты отец ребенка, Ян!
Говорю желчно и с сарказмом. Я уже успокоилась и теперь думаю, что, наверное бы, не сделала этот аборт. А может быть, второй малыш тоже будет обязан жизнью своему отцу.