– Если это ваш водитель – откройте ему.

Он покривил губами, но к двери подъехал. Закрывалась она плотно, я понимала, что ему неудобно, но помогать не стала. Пусть узнает, что такое корячиться, когда неоткуда ждать помощи!

Справился он быстро. Мужчина, стоявший за дверью, сдержанно кивнул мне и помог ему выехать на лестницу.

Артур не попрощался, я тоже. Посмотрела на брата. Понял ли Артур? Наверняка, учитывая, какой у него опыт, и что родился он в семье потомственных врачей.

– Ты поужинал? – спросила я у Антона, кое-как переключив мысли.

– Да, не тебя же ждать. Так с голоду сдохнуть можно.

Я щёлкнула языком.

– С голоду ты бы сдох, если бы я не работала.

– Не сдох бы – у меня пенсия, – парировал он.

– Ну да, пенсия. Твоей пенсии тебе на две недели в месяц бы только и хватило.

– Меня в интернате бесплатно кормят. Ещё и откладывал бы.

Я выдохнула и покачала головой. Я то думала, что трудно мне пришлось в его шесть – семь, а оказалось, то были цветочки. Ягодки начались сейчас.

– Раз такой умный, мог бы что-нибудь приготовить мне. Я бы не отказалась.

– И что я должен был тебе приготовить?

– Не знаю. Что-нибудь.

– У тебя еда в сковородке есть.

Не ответив, я ушла в кухню. Кстати, о еде в сковородке. Желудок напомнил, что завтрак был очень давно, а обеда не было вовсе. Клала в тарелку овощи, а память окрашивала события прошлого новыми деталями. Днём меня занимали проблемы, я принадлежала не себе, теперь же, словно ниоткуда, возникали звуки. Я даже музыку помнила, которая играла в ресторане, куда отвёл меня Артур. Помнила вкус десерта, который он заказал и, тем более, помнила, как он прикасался ко мне. Хотелось выбросить из головы воспоминания, а они, наоборот, лезли и лезли.

– Ясь, – позвал брат.

– М-м? – протянула по привычке, чтобы дать ему сориентироваться, где я.

– Ты злишься?

– По-моему, злишься ты. Не переводи стрелки.

Я облизала ложку, которой накладывала овощи, и села за стол. Застонала, расслабившись. Господи, спасибо, что этот день был и двойное спасибо за то, что он заканчивается!

– Кто был этот мужчина?

– Сказала же – один из моих пациентов.

– Раньше к тебе пациенты домой не приезжали.

– Ну… всё бывает в первый раз.

– Мне просто показалось… – он неловко замолчал.

Я вскинула голову.

– Что?

– Что вы знакомы.

– Разумеется, знакомы, он же мой пациент.

– Как будто давно знакомы.

С чего он сделал такие выводы, я не понимала. Порой у меня создавалось ощущение, что, не видя в буквальном смысле, он видит больше, чем многие зрячие. Когда Тошке было пять, мы с родителями попали в аварию. Мама погибла мгновенно, папа умер по пути в больницу, а брат ударился головой и потерял зрение. Только я отделалась легко, но осталась в двадцать лет со слепым Антошкой вдвоём на целом свете. Сколько в нашей жизни было офтальмологов, никто нам не помог. Никто.

– Ты прав, – сказала я Тохе. – Мы с Артуром виделись пару раз в далёком прошлом, но это было так… Очень давно.

– Ты с ним встречалась?

– Тох! – возмущённо воскликнула я. У меня даже ложка упала на тарелку.

Наконец Антон улыбнулся. Доволен, блин!

– Ладно, ты прощена, сестрёнка. Слушай, а ты чего-нибудь вкусненькое купила? – он подошёл к шкафчику, где у нас обычно лежала разная ерунда вроде печенья, и открыл его.

– Вкусненькое – это что? Чипсы?

– Ну… Можно торт.

Я рассматривала брата со спины. Если он в тринадцать уже метр шестьдесят, что через пару лет будет?! И почему-то я представила крепкие руки Артура на его худеньких плечах, когда тот подхватил брата. Вот и Антошка таким же сильным вырастет. Только обязательно ещё и мужиком настоящим, а не такой сволочью.