Катя

– Екатерина Владимировна, пришли результаты анализов Городецкого, – сообщает мне медсестра Оля с придыханием.

У этой, как и у ее напарницы Валентины, на фоне появления в клинике моего бывшего, видимо, развился острый приступ астмы. Постоянно тяжело дышат и краснеют, а за право давление у него померить едва ли не дерутся.

– Жить будет? – спрашиваю с елейной улыбкой, забирая бланки и пробегая глазами по основным показателям. – Ну, и отлично.

Вооружившись результатами анализов, иду на рандеву с Городецким. Вчера к нему больше не заглядывала, сегодня как могла оттягивала встречу. Неспокойно мне как-то от его внезапного появления в моей жизни. Всякая ерунда в голову лезет, моему возрасту вообще не свойственная.

Вдохнув побольше воздуха, открываю дверь в палату. Охранник сидит на стуле, пялясь в экран телефона. Даниил (слава богу в футболке, а не с голым торсом) устроился на кровати с ноутбуком. Валюша в уголке перебирает бинты, бросая на Городецкого томные взгляды.

– Валя! А ты чего здесь? – рявкаю я неожиданно громко, так что три пары глаз испуганно обращаются ко мне.

– Так я… Перевязку делать…

– С твоим усердием наша клиника к завтрашнему дню бинтов лишится, – бросаю язвительно. – Да и вообще, тебя на первом этаже заждались. Там утки поменять нужно лежачим пациентам.

– Утки? – кукольное лицо Вали корчится от ужаса.

– Да, Валентина. Надо расширять свои профессиональные границы. Ты же медсестра, должна помогать нуждающимся, – говорю безапелляционно, проходя в палату и ожидая, пока за ней закроется дверь. – Как себя чувствуете, Даниил Вячеславович?

– Как вас увидел, сразу стало лучше, – заявляет этот нахал, демонстративно оглядывая меня с ног до головы. – Хорошо выглядите, Катерина Владимировна.

– А вот вы – не очень, – огрызаюсь я, хотя, конечно, вру. Городецкий выглядит настолько замечательно, что это даже смешно. Будто на курорте отдыхает, а не реабилитацию проходит. – Анализы у вас печальные.

– Правда? – улыбается Даниил. – А Валентина сказала, что отличные. Хоть сейчас в космонавты.

– И что же еще Валентина вам сказала?

– Коммерческая тайна, – сообщает заговорщически, пяля свои глаза куда-то в район моей груди.

– И ладно, – я пожимаю плечами. – Но чтобы вы знали, связи пациентов с медперсоналом мы не поощряем.

– Буду иметь ввиду, – улыбка Городецкого становится еще шире. – На свидание собираетесь, Катерина Владимировна?

– Это еще почему? – фыркаю я, застигнутая врасплох его предположением.

– Очень вы красиво наряжаетесь для работы. Если на свидание не идете, рискну предположить, что для меня.

– Рискну предположить, что от размера вашего эго в комнате становится тесно, – отбиваю я его подачу.

Даниил смеется. Видно, что настроение у него прекрасное. Аж бесит.

– Ваня, принеси нам с Катериной Владимировной кофе, – командует Городецкий охраннику. – И сам сходи проветрись. Пока мне тут явно ничего не угрожает. Мой врач своим едким языком любого бандита отпугнет.

Тот встает и тут же покидает палату, оставляя меня один на один с бывшим.

– Так что там с моими анализами? – спрашивает Даня серьезно, но в глазах переливаются искорки смеха.

– Жить будешь, – огрызаюсь я, не разделяя его приподнятого настроения.

– А если серьезно, Кать? – меняет он тон.

– Говорю же, жить будешь. Беспокоит что-нибудь? – делаю вид, что сосредоточенно заполняю его карту.

– Немного тянет тут, – Даниил указывает на перебинтованную руку.

– Естественно, тянет, – фыркаю я. – Это называется перелом. Двигай рукой поменьше, чтобы не тянуло.

– С этим как раз есть проблема, – говорит он печально. – Мне в душ надо. Какие рекомендации?