- Но, что-то же надо делать! – в отчаяние воскликнула Соня.

- Надо выносить ребёнка. – категорично заявляю я – И найти доказательства, что те фото поддельные! Иначе нам с Сашей не о чем разговаривать.

Да я и не уверена, что стоит с ним говорить. Если он так просто поверил чужим людям, если так быстро утешился! Может быть, и не было никакой любви с его стороны? И Марьяна это сделала с его подачи?

- И что? Будешь одна растить ребёнка, пока этот кобель развлекается?

Прямолинейные слова Арины оставляют раны на и так разодранном сердце. Мне не хочется их слышать, не хочется думать об этом. Я слишком устала, чтобы размышлять на эту тему.

- Это мой ребёнок и только мой! – отрезаю я.

Разговор скатывается в молчание, мне хочется, чтобы они ушли и подруги это чувствуют. Я беру с них обещания, что они не станут распространяться о моём положении. Они уходят, а я сползаю по стенке прямо в прихожей.

Пустота. Это лучше, чем ноющая боль? Как вытравить из себя воспоминания о счастье, которое ещё недавно у меня было? Как мы возвращались домой вместе и готовили ужин, а вечером смотрели фильм, занимались любовью и засыпали в объятиях друг друга.

Я помню его запах, его прикосновения и глаза, наполненные любовью. Сейчас всего этого нет. Я тянусь к телефону и смотрю на фото, которое всплыло в рекомендациях. Саша изменился. Похудел и немного осунулся, глубокие тени под глазами и выцветшие до желтизны глаза.

Смотрю на себя в зеркало, и сама пугаюсь своего отражения. Глубоко запавшие глаза, серая кожа, грязные волосы. Понимаю – отец прав так больше продолжаться не может, ведь я не переживу, если потеряю ребёнка.

Да, нашей любви больше нет, но частичка его и меня живёт во мне, и сейчас самое главное сохранить её. Собираюсь, иду в душ.

Нет, я этого так не оставлю и обязательно доберусь до истины, но сначала приведу себя в порядок.

Теплая вода смывает усталость, я с наслаждением мою голову, наношу маску и использую скраб. Мысли о моей потери гоню от себя. Как там советуют? Заряжаться позитивом? Впитывать энергию воды? Пока что я стараюсь просто не впасть в панику и истерику.

В голову лезут воспоминания, но сейчас это всё равно, что сдирать повязку с открытой раны. Слишком больно и травматично. Не нужно! Вытираюсь мягким, тёплым полотенцем. Сушу волосы и укладываю их локонами. Завтра с утра на это не будет времени, а появляться в первый день на работе, разлохмаченной не хочу.

Беру телефон и долго-долго смотрю на экран. Я знаю только одного человека, который может ответить мне на вопросы, и я очень надеюсь, что она сделает это честно. Набираю номер и долго жду ответа, наверно, целую вечность. Марьяна не спешит подходить к телефону. Боится? Но не побоялась же она разрушить мою жизнь!

Длинные гудки каждый раз бьют по нервам. Я жду щелчок соединения, но его всё нет. Время ожидания сейчас истечёт, электронный голос скажет мне, что абонент не абонент. Смогу ли я ещё раз набрать этот номер?

Уже отчаиваюсь и почти кладу трубку, но соединение всё же происходит, и я слышу женский голос:

- Алло?

5. 5.

- Марьяна?

- Нет, Вера, это Людмила Павловна.

- Мне нужно поговорить с Марьяной. Позовите её к телефону! – в моём голосе прорывается решительность.

- Ты кто такая, чтобы командовать? – резко отвечает моя несостоявшаяся свекровь – Марьяне и так от Саши досталось, нечего тебе с ней разговаривать!

- Но она обвинила меня в том, чего я не делала!

- Вера, я тебя прекрасно понимаю, сама молодая была, но делать из моего сына рогоносца я тебе не позволю! Ты и так принесла моей семье слишком много горя! Хочешь раздвигать ноги!? Пожалуйста! Но не надо в это втягивать моих детей! Как у тебя рука поднялась звонить сюда? Ты хотя бы извинилась перед нами? Нет!