- Я тебя сейчас…

Нагло сминаю трусы и кожу под ними. Оттягиваю, поднимаю вверх, задевая расплавленную влажную мякоть. Немного отпускаю и вновь тяну. Маринка упирается затылком в стену, всасывает губы внутрь. Она всегда так делала, когда стон зажимала. Наклоняюсь и веду языком по краешку рта. Словно сопротивляясь, отвечает. Бьет мой язык своим, а потом снова отшатывается.

Задев пару раз разбухшую текущую киску, держу за подбородок. Зализываю ее рот одержимо, пошло. Одновременно шпарю бедрами по ее. Закидываю себе на пояс, Маринка тесно обхватывает, и сама на член приземляется. Влага стекает по стояку, поджигаю ревущую кровь еще больше. Мамба моя, огненная бушующая река.

- Рэм, надо останов…

Не даю договорить, быстро хватаю на руки, бросаю на кровать. Не жду, когда начнет вырываться, сразу вытягиваю руки над головой и прижимаю. Из декольте выскакивает грудь в тонком кружевном почти прозрачном белье. Залипаю на ней. Но долго любоваться нельзя, поэтому наклоняюсь и прикусываю темный сосок, лижу прямо через паутиновую ткань. Шипит, выгибается. Вроде и сбросить пытается, но особо сопротивления не чувствую. Кусаю вновь и лижу сильнее, катаю губами.

Перехватываю, лезу свободной рукой в трусы. Отодвигаю, снова дорываюсь до киски. Как только касаюсь нежной плоти, начинает штормить и качать. Да что же она такая… Ни одна так не возбуждала.

- Раздвинь ноги, Марин, – прижимаюсь лицом к ее лицу. – Ну давай… Мы по-быстрому.

Она мотает головой в разные стороны, отказывается. Но хочет же тоже, я чувствую ее. Знаю. Нажимаю пальцем сильнее и понимаю, что она течет. Она влажная, мокрая, горячая.

- Рэм! – голос на шипящий шепот срывается.

- Ш-ш-ш… Хочу как тогда. Один раз и забудем. Один, Марин! Только один.

Все плывет перед глазами, силюсь ракурс навести, рассмотреть эмоции. Понять, что она ощущает на самом деле. То, что потекла понятно, а вот в остальном как? Все же мне не все равно. Тщетно сам себе внушаю, что тупо трахнуть хочу и все. Не выходит. Да на хрена мне ее чувства, на хрена это все? Я просто хочу ебаться. Но, твою ж мать…

Мне наплевать на Рената. Всегда насрать было. Все равно, что она его жена. Об этом думаю в последнюю очередь. Я, в принципе, кроме желания ничего не чувствую. Но еще мне хочется, чтобы Маринка меня также хотела. Также.

Наше прерывистое дыхание разрывает оглушающую тишину номера, только кровать поскрипывает от движений. Неосознанно тремся друг о друга. Я целенаправленно, а она пока не понимаю. Откидываю мешающее полотенце. Вбухиваюсь теснее между ее сладких ножек и толкаюсь. Попадаю разбухшей головкой прямо в горячую щелку. От этого контакта летят последние тормоза. Они с оглушительным треском ломаются и рассыпаются. Уже не повернуть назад, потому что обоюдный глухой стон закрывает гельштат.

Капли ее вязкости попадают на раскаленную кожу. Тысячи рецепторов воспаляются и разносятся по всему гудящему телу. По спине обсыпает еле терпимой жгучестью. Я на пределе своих возможностей сдерживания, еле торможу, чтобы не насадить жестко. Зачем оттягиваю проникновение, сам не понимаю.

Веду головой вбок, концентрируюсь на Марине. Ловлю ее взгляд и хер знает что читаю там, но во благо для нас обоих, тяну жадные руки вниз и рывком стаскиваю с нее трусы. Дергаю платье по плечам вниз, обнажаю сочную грудь. Подхватываю под поясницу и подкидываю вверх, чтобы еще раз облизать ее темные вишни.

- Умм …какая сладкая…Марина… Раздвинь ноги, давай вот так, – пододвигаю за задницу к себе. – Без презерватива… Я чистый, – входить все равно не спешу.