Дамир мотнул головой, и я медленно сползла с кровати. Бывший муж безотрывно наблюдал за каждым моим движением. Ни один жест от него не ускользнул. Дав себе несколько, как мне кажется, коротких минут, я наконец-то поднялась с кровати и гордо и стойко встретилась с его взглядом. Он так же, как и тогда, ровно пять лет назад, наполнен жаждой и абсолютной похотью.

Поравнявшись с ним, пытаюсь проскользнуть в открытый проем, но все равно мне не удается не задеть его. Место касания моментально стало гореть. Дамир оставил свою метку, словно ожог.

— Умница, — произносит тихо и прикрывает дверь.

Ничего не отвечаю. Сама направляюсь в его комнату, кажется, он удивлен не меньше меня.

— Никогда не переставала меня удивлять, — с усмешкой произносит, касаясь моей талии.

— Моя схема тебе до сих пор покоя не дает? — выплевываю вопрос. Знаю, дергаю опасного зверя за усы, но бунтарская натура все еще крепко сидит во мне.

Он резко припечатывает меня к стене. От неожиданности даже охаю. Он медленно обводит большим пальцем мои губы, и странный спазм улавливаю внизу живота.

— Не провоцируй, дикая кошечка, — почти выдыхает мне в губы.

— Это ты провокатор.

Бывший муж приподнимает уголки губ, а затем отстраняется, давая доступ к кислороду.

— Раздевайся, — звучит четкая команда.

— Что? Зачем еще? — инстинктивно складываю руки перед собой.

— Забыла, как дети делаются? Или хочешь, чтобы это сделал я?

— Не хочу.

— Вот и чудно, потому что иначе ты уйдешь отсюда полностью голой.

— Можешь угрожать сколько вздумается, но я действительно не понимаю, для чего мне раздеваться? Еще и перед посторонним мужчиной?

— Что ты затеяла, дикая кошечка? Забыла уговор и твое согласие? — снова надвигается, нависая огромной скалой.

— Ничего я не забыла! А вот тебе, видимо, стоит напомнить. Я согласилась родить сына, но это не значит, что зачатие должно произойти естественным путем.

— А каким еще? Мой материал должен распространяться по воздуху, ты вдохнешь — и вот уже с животом и наследником?

— Никогда не понимала твоих шуток, — выбираюсь из объятий, встаю напротив него. — Мы сделаем ЭКО. Я говорю об этом.

Его глаза сначала округлились, потом сузились, а в конце он наполнил спальню своим смехом.

— Ты еще мне говоришь, что у меня с шутками плохо.

— Дамир, я серьезно! Был уговор на беременность, как именно она случится, мы не обговаривали.

Веселье на лице мужчины моментально стирается. Он рассматривает меня так, словно я психически неуравновешенная. Может, оно и так, но это единственное, что мне пришло на ум. Тем более процесс сдачи анализов долгий, и у меня будет шанс если не сбежать, то что-то придумать.

— Уверена, что потянешь эту игру?

— Это не игра. И мы никто друг другу. Я только выполню роль суррогатной матери.

— Хорошо. Будь готова завтра к семи, — отрывисто чеканит бывший. — И не говори потом, что я не предупреждал об игре.

— Никакой игры не будет. У нас ее просто не может быть. Мы бывшие, которых ничего не связывает.

Выхожу из спальни и тихо захожу в комнату, где моя дочка сладко спит.

— Нас ничего не связывает, кроме этого ангелочка, — шепчу, едва шевеля губами, прижимаясь к маленькому тельцу.

Яркое солнце слепит глаза. Не помню, когда именно заснула.

На цыпочках поднимаюсь с кровати, чтобы не разбудить малютку.

В ванной нахожу чистые и аккуратно сложенные полотенца. Открываю новую зубную щетку. Надо отдать должное, у Дамира всегда гостеприимно.

Закончив утреннюю процедуру, покидаю ванную комнату, но застываю в дверном проеме.

Дамир стоит напротив кровати и рассматривает Диану. Его взгляд касается шелковистых черных волос дочери, таких же, как у него, длинных ресниц и овала лица.