Уже было одно задание со смертельным исходом. Мне кажется, прошлая жизнь стремительно возвращается и начинает поглощать меня снова в пучине хаоса и ужаса.

Меня тянут на тёмную сторону. Я опять изнутри покрываюсь гнилью и плесенью. Сердце наполняется тьмой, уничтожая тот свет, который я обрёл, живя два года в гармонии и тепле с любимым человеком.

А что будет дальше?

Мне страшно…

Мне реально впервые страшно!

За себя. За Варю. За Соню. И за нашего второго ещё не родившегося малыша.

Не знаю, как ей во всём признаться. Развод?

Нет! Только не это!

Как я могу лишиться своей единственной радости, что не даёт мне подохнуть, что исцеляет меня и держит на плаву?!

Ни за что.

Стою под струями душа, немного назад время отматываю, вспоминая, как Варя мне о второй беременности сообщила. Это, конечно, был шок для нас обоих. У неё же стояла спираль.

Она позвонила из клиники, рыдая в трубку, я бросил всё и опрометью к ней. Захожу, а она налетает на меня, обнимая.

— Они сказали, примерно шесть недель… Что делать будем, Илья?

Прижал любимую к себе крепко-крепко, накрыв ладонью золотисто-карие, пышные волосы на макушке.

Пиздец. Это всё из-за меня. Я всё-таки сорвался, чего и боялся. Выдолбил Варю жёстко в душе, выбил из неё спираль, вот, что получилось.

Я люблю детей. Я хочу детей. Но чем дальше ситуация складывается, тем только хуже. Тайное всегда становится явным. Нужно думать, искать выход, жалеть поздно.

— Я хочу этого ребёнка. Я за, чтобы ты родила его для меня. Для нас.

Язык не поворачивается сказать слово “аборт”, перед глазами ещё и личико Сонечки мелькает. Всё равно, что взять и убить ещё одного такого же человечка.

Да и странным бы показалось, если бы я сказал Варе нет.

Почему? Причины какие? Денег что ли нет на второго? Ха! Смешно!

Надо выдохнуть, собраться, хорошенько подумать. Пока живём так, как живём. До этого же как-то фартило?

Вытягиваю руки перед собой, подставляя пальцы под струи душа, меня передёргивает, я вижу под ногтями остатки засохшей крови. Не моей. Чужой. Тщательно мочалкой вычищаю.

— Илья, — тихонько зовет меня Варя из спальни, — иди сюда.

Меня тошнит от самого себя. Сотни раз представляю, как я этими проклятыми руками буду трогать свою любимую жену, свою малышку-дочь и гладить животик, в котором растёт мой сын.

Руками, которые буквально купаются в крови…

Тщательно вытираю руки о махровое полотенце, но тошнота не уходит, сколько бы не тёр, я всё равно вижу на них бесконечную боль.

То, что уже сделано, не исправить.

Выхожу из душа, набрасывая халат. Варя лежит на кровати в шёлковой рубашечке, цвета пудры, и нежно улыбается, поглаживая пальчиками большой живот.

— Он пинается, Илюш…

***

Блять! Илюш.

Вставляет адски только от одного её слова.

Боже мой, как же я болею тобой, девочка…

Рассматриваю свою Варю. Охренеть она какая красивая и изящная. Лежит на бочку, слегка согнув правую ножку. А ножки у неё стройные, тело всё такое же гибкое и изящное, как у куколки, интересное положение совсем не портит Варю, наоборот, делает ещё более пиздецки желанной.

Грудь больше стала…

Соски большие, тугие, твёрдые. Скоро будут готовы дать молоко. Хочется смять округлые формы нырнуть в них членом, или вытрахать языком, но нельзя.

Я уже из дома просто так, блять, ухожу, чтобы не накинуться на неё и не растерзать, зная свой пыл.

Но держусь же? Как-то держусь?

Дрочу по пять раз на день, ладони все в мозолях, курю как идиот, и в качалке упахиваюсь, пытаясь куда-то выплеснуть свою одержимость дебильную.

Вторая беременность Вари тяжело протекает. Она два раза на сохранении лежала из-за тонуса, маловодие, низкого предлежание плаценты. Пиздец я тогда чуть не поседел. Поэтому врач запретил нам секс и стрессы, естественно.