Поднимаю голову и смотрю в глаза другу и бывшему коллеге.

Сёма пожимает плечами, дескать, как есть.

– Это ведь не всё, что ты решил мне рассказать? О том, что Сараева на руку нечиста, я и так знаю, – все адекватные люди в курсе, как в регионе банкротили крупные предприятия. – Вы бы не стали поднимать тему мошенничества десятилетней давности.

Тысячи дел нераскрыто и времени на них ни у кого нет. И не будет.

– Весьма проницательно, – Сёма усмехается. – Они решили взяться за старое.

– У нас ещё есть на плаву производства? – повсеместно печальная картина.

– Давай уже, выпускай наружу оптимистичную версию себя. Будешь чай? Кофе не предлагаю.

Сёма ненароком скользит взглядом по моей груди, прикрытой рубашкой и пиджаком, но всё равно смущается.

Господи. Сколько в нём всякой всячины припрятано. Он очень жёсткий, напористый, бескомпромиссный, но так по-ребячески непосредственно может радеть.

– Давай чай, – широко улыбаюсь, пытаясь сдержать смех.

– Пакетики, – приподнимает руку. В ней картонная коробочка с чайным набором.

– Подойдёт, – можно подумать, мы с ним не ели лапшу быстрого приготовления, закрывшись на обед в кабинете. – Даже за водой родниковой не нужно бежать в магазин.

Сёма снова оборачивается, но на этот раз кривится в забавной гримасе.

В своё время он был единственным, кто со мной общался по-человечески. Для остальных я была дочкой богатого и именитого папочки – одного из лучших адвокатов страны. Они ждали, когда я наиграюсь в работу и свалю на какой-нибудь дорогущий курорт, заштопывать дыры в самооценке. Оказалось, я прочнее, чем было заявлено в технических характеристиках.

– Мошенничество в особо крупных… – спустя несколько минут усердных уговоров Сёма разрешает мне ознакомиться с материалами предстоящего уголовного дела.

Почему предстоящего? Если такой вопрос появляется в чьей-то светлой голове, значит, имеет место быть оторванность от реальности. Только в фильмах у нас дела быстро шьются. На деле следствие идёт десятилетиями. Сбор доказательной базы затягивается на годы.

Схема незамысловата. На зятя сестры Сараевой Натальи Леонидовны зарегистрирована фирма. В подозрительно короткие сроки она заявляет возмещение НДС из бюджета. Порядка ста пятидесяти миллионов. Якобы планируют заниматься сельским хозяйством. Почему якобы? Земельные участки арендуются у сестры Сараевой и её сына. А на них вместо теплиц воткнули ржавую арматуру и сказали – остальное унесено ураганом. Дальше тяжбы с налоговой.

Всё настолько сыро, что наводит на мысли – люди готовят почву для чего-то грандиозного. Нужен прецедент. Суды у нас в стране работают по отлаженной схеме. Вернее их две. Первая: кто первый догадается, почему заседание переносится на месяц и судья сообщает, что уходит в отпуск, тот молодец. Второй (для всех не смекнувших): оттолкнуться от практики ближнего своего. Непросто так у нас стране столько обвинительных приговоров.

«Прости меня, Сёма. Я знаю, сколько ты пашешь, и что по итогу выходит, тоже знаю».

Считав мои мысли, Семка дополняет картину:

– Есть вариант, конечно, что Сараевы решили избавиться от нерадивого зятя, – смеётся.

Это было бы очень изощрённо! Но я знаю, что в их семье используют методы попроще. Внушение действует безотказно.

– Тебе бы не дали экономику, – не скажу, что меня озаряет, но предчувствие крупных неприятностей повисает в воздухе.

Сёма тяжело выдыхает. Смотрит на Ярика.

– Боюсь пожалеть о том, что тебя впутываю. Но нужна твоя помощь. Подтянуть одного твоего знакомого из прошлого… – на глазах мрачнеет.