В ленте мне попадается страница Лорин. Подруга моей Сафи…

Сердце ноет от боли. Я её подвела. Не сдержала данного обещания.

Откидываюсь на подушки и прикрываю глаза. Слёзы непрошеные это не останавливает. Я ей обещала. Обещала и не смогла… Сколько прошло времени с тех пор, как я перестала отвечать на звонки и сообщения Сафии? Мне стыдно ей признаться в правде. Я уверена, что она всё поймёт, стоит ей только услышать мой голос.

Если бы не она, ничего не было бы… Меня, скорее всего, уже не было бы. Когда я узнала о беременности, Серёжа был в отъезде. А мама, найдя у меня тест на беременность, так разозлилась, что я была уверена: небеса вот-вот рухнут. То состояние растерянности сложно будет когда-либо забыть. Закрывшись в ванной, я тогда позвонила Сафи. Она на тот момент уже была известной, но не настолько. Её чаще можно было встретить дома. Мне тогда повезло.

Мой звонок застал её в аэропорту, вернувшись, она как раз вызывала такси. Услышав мою истерику, она не к себе поехала, а меня забрать.

Мама была так рассержена, что выбегала к подруге я в домашней одежде и с паспортом в руках. Ничего, даже обуви уличной, мне мама не разрешила забрать. Она была уверена, что я, оставшись без денег, приползу обратно и соглашусь сделать аборт.

Если бы не Саф, у меня не было бы Коли. Не было бы смысла жить.

К приезду Серёжи она успела мне вправить мозги, раны зализать и даже вещи купить. Её мама помогла быстро восстановить медицинский полис, сдать все необходимые анализы и встать на учёт в женской консультации.

Я ей стольким обязана, но мне не хватает смелости взять телефон и ответить на сообщение. Как всё неправильно…

Что это, если не малодушие?

Немного успокоившись, снимаю блокировку с телефона и возвращаюсь к просмотру записей Лорин. Десятки фото и видео. Яркие и красивые. В них отражена лучшая сторона жизни девчонок. Та, что является причиной зависти многих. Модные показы, дорогие курорты, светские мероприятия. Когда-то я тоже о таком мечтала, была уверена, что мне это поможет вырваться из-под материнской опеки. Не сложилось.

Одно короткое видео привлекает моё внимание. На нём Саф, спасаясь от дождя, забегает в небольшое парижское кафе. Знаю, потому что она мне о нём рассказывала. Его хозяин – большой поклонник Сафи… Но сейчас не об этом. Видео снято крупным планом. Так, что не видно человека, идущего по правую сторону от Сафи, но в какой-то момент Лорин, снимающая подругу, визжит и на автомате наклоняет руку, держащую телефон. Лишь мгновение, но я успеваю узнать…

У меня перехватывает дыхание.

Быть такого не может!

Ничего не понимаю. Запись обрывается, и я прогоняю её на начало. Жду и дрожащими пальцами ставлю на нужном моменте на стоп. Растерянно смотрю на экран.

Ну нет же…

Касаюсь пальцами экрана, обжигая их.

Мы эти часы вместе выбирали для Серёжи. Я ему их выбирала.

Безнадёжность сковывает внутренности и сдавливает их с бешеной силой.

Отчаянно пытаюсь найти объяснения увиденному. Но вот беда – я их и так знаю. Не хочу в это верить, но знаю…

Почему это происходит со мной? Я ведь не справлюсь.

Сжимая телефон в ладони, прикладываю его уголок к груди. Крепко. Невыносимо. Намеренно доставляю себе физическую боль, но это не отрезвляет.

О нет! Если бы можно было по собственному желанию разлететься на части, я бы уже.

Я всех подвела… Это расплата? Она слишком болезненная.

Сглатываю раз за разом, но тошнота снова и снова подкатывает к горлу.

Я снова хочу в свой мир! В мир, где есть я и Серёжа. Где мы счастливы… Где у меня есть родные люди…