— Может, ты права…
Порыв ветра заставляет поежиться, я поджимаю шею и залезаю подбородком в ворот плаща. Похолодало, однако.
— Замерзла? Давай согрею, – Артем обнимает меня, прижимая к себе.
— Я не замерзла, отпусти… – ёрзаю, расталкивая теплые объятия.
Но руки лишь крепче приобнимают продрогшее тело.
— Нос вон красный…
— Ничего подобного, – шмыгаю в ответ.
Артём быстро чмокает кончик носа и, улыбаясь, констатирует факт:
— И холодный.
— Ты оборзел? Отпусти сейчас же, иначе…
— Иначе что? – его брови заинтригованно подпрыгивают вверх.
— В глаз получишь, – без шуток говорю и сильно хмурюсь. – Не думай, что постоять за себя не смогу!
— А ты опасная женщина…
— Именно. Помни и не забывай.
— Как скажешь.
Наши тела прижаты друг к другу и обмениваются теплом… Но это неважно. Главное, как же становится хорошо и уютно в его объятиях. Даже самой стыдно, что испытываю такое к бывшему.
Поклялась ведь ненавидеть его до конца своих дней. Сделать все, чтобы не пересекаться на этой грешной земле. А теперь млею и таю, как сливочное мороженное, от такой нежности…
Артём склоняет голову на плечо и утыкается носом в волосы. Я замираю и не дышу. Он протяжно вдыхает мой аромат и, касаясь губами мочки уха, шепчет с сожалением:
— Прости меня, Аня.
По спине пробегаются тысячи мурашек. Чувствую его дыхание, опаляющее кожу, и не нахожу слов. Внутри все стянуло, а к горлу подкатил ком.
— Не проси меня об этом, – сипло отвечаю.
— Но это единственное, чего я хочу.
Его губы слишком близко, шепчут, овевая лицо, и вызывают желание коснуться их. Снова почувствовать их вкус и страсть.
Я сглатываю и опускаю глаза. Это всё временное помешательство, которое надо прекращать.
— Та, которую ты хочешь, уже рядом с тобой, так что заканчивай…
Не могу смотреть на него более. В его глаза, искрящиеся сожалением и желанием всё вернуть. Больно и невыносимо для меня.
— Я не люблю Лизу, – приподнимает мой поникший подбородок и повторяет. – И никогда не любил.
— Именно поэтому взял её в жены, – горько усмехаюсь.
— Нет. Причина была другая, но она, наверно, схожа с той, по которой ты вышла замуж за Колю… И по вечерам сбегаешь от него на улицу, чтобы выреветься.
— Ну, хватит, – отталкиваю Артёма. Он переходит все запрещенные границы. – Мне надо домой. Я серьезно, прекращай.
Ударяю его ладошками по груди, выплескивая гнев. Но он сидит истуканом и не выпускает меня.
— Не злись, Аня. Я не осуждаю… Просто хочу сказать, что мы оба наворотили дел и теперь страдаем от ошибок. Дай нам ещё один шанс – это всё, о чём прошу…
Господи, Артём настолько прав, насколько я хочу разреветься у него на плече. Но… второй шанс? Дважды во одну реку не войти. И даже если бы я простила его, то воспоминания не покинут меня. Буду цепляться за них подсознательно, и ничего хорошего просто не выйдет.
— Я не знаю…
— Не говори сейчас, – хрипит Артём и гипнотизирует океаном голубых глаз. – Я подожду.
Губы от волнения пересыхают, и я облизываю их. Артем переключает внимание на них и, не спеша, приближается. Его большой палец проходится по моей нижней губе, заставляя дышать глубже и чаще.
Надо бы закрыть ладонью губы и отвернуться, не давая возможности прикоснуться ко мне. Но только не в этот головокружительный момент, когда вокруг всё движимое и недвижимое перестает существовать. Есть только человек напротив меня, и всё. Его губы, глаза, взгляд… Я уже не чувствую температуру на улице. Я вся горю. Мое сердце полыхает огнем, как и тело, которое тянется к Артему.
Наши губы неуверенно соприкасаются, но уже через секунду сливаются в жадном поцелуе. Сминают и ласкают друг друга так, словно это жизненно необходимо и спасти друг друга надо немедленно. Его влажный язык проникает внутрь, начинает хозяйничать в моём рту и подчинять с каждой секундой всё сильнее.