Захожу в дом, сжимая во вспотевших руках пакет, и окидываю быстрым взглядом местное окружение. Почти всех знаю… В основном папины знакомые, которые появились на горизонте, когда он променял свое призвание: золотые руки хирурга на удобное кресло главврача в частной клинике. Параллельно еще и аптечный бизнес, завязанный с отцом Лизы.

— Артём! – слышу за спиной голос сестры и оборачиваюсь. – Я уж думала, ты не приедешь…

Приобнимаю её и шепчу с сарказмом на ухо:

— Не мог оставить тебя одну в логове кровожадного льва.

Настя прицокивает, видя мой враждебный настрой и, чтобы не нагнетать, переключается на подарочный пакет:

— Что решил подарить, можно заглянуть? – уже ныряет любопытным носом внутрь.

— Без понятия, – равнодушно фыркаю. – Лиза выбирала.

— Ну, Артем… Остынь. Будь хорошим сыном.

— Я стараюсь, – перекатываюсь с пятки на носок и высматриваю маму. – Где мама?

— На кухне командует, скоро выйдет… Скажи, а мужем ты тоже стараешься быть хорошим?

Её рука хлопает по моему плечу, а глазки стреляют в сторону Лизы, которая увлеченно трещит в противоположной стороне зала в компании своих родителей.

— К чему клонишь? – прочищаю горло, видя сестру насквозь. Уверен, хочет потроллить, не меньше.

— Я видела Аню в твоей машине. Твою бывшую жену, если не понял, о ком я, – тараторит и жует оливку, которую ловко схватила с канапе.

— Я понял, – подхватываю сестру под руку и отвожу в сторону от посторонних ушей. – Можешь не кричать так, словно вывела новый закон?

Настя недовольно вытягивает губы трубочкой и щурится, глядя на меня. Отвожу взгляд. Вот сто процентов в её светлой голове уже выстроилась неверная теория.

— Значит, я все правильно поняла? – по-деловому складывает руки на груди, скрывая глубокое декольте. – Бегаешь за бросившей тебя женщиной? Одного раза было мало?

— Настя, не выдумывай, окей?

— Тогда чего так нервничаешь? Расскажи, как есть, или секреты какие-то?

— Я подвозил Аню, понятно? Она работает в языковом центре, где учится Гарик.

— Ничего себе поворот. Вот почему ты так рекомендовал его, – усмехается сестра. – А Лиза в курсе?

Поджимаю челюсть. Не нравится мне наш разговор. Опираюсь рукой на стену и, глядя на Настю, молча мотаю головой. Взглядом умоляю, чтобы та перестала издеваться и допытывать.

— Несладко тебе, братец, придется, если не остановишься, – не обходится без совета сестра.

— Мои шишки.

— И то верно, – выдыхает она. – Всё равно переживаю. А вот и мама идет…

Красивая, грациозная, самая лучшая. Отвечаю ей взаимной улыбкой и иду навстречу.

— Привет, мам, – заключаю её хрупкую фигуру в объятия и утыкаюсь носом в шею, пропитанную парфюмом, знакомым с детства.

— Привет, сынок, – целует в щеку и, смеясь, вытирает след от губной помады. – Я рада, что ты всё-таки приехал.

Она одобрительно приглаживает пиджак на груди и разглядывает меня, пытаясь уловить изменения, которые могли произойти за месяцы, пока мы не виделись.

— Я не мог иначе, мам. Соскучился.

Смотрю в её глубокие глаза, излучающие доброту и поддержку, и с благоговением понимаю, она не изменилась. Всё та же мама, что жалела меня и вытирала детские слезы, когда падал просто на асфальт или с вершины своих завышенный амбиций.

Разве что пара неглубоких морщин добавилась на ее красивом лице, они собрались возле глаз, губ и на лбу. Здесь «поблагодарить» надо не только прожитые годы, но и одного «хорошего» человека, из-за которого морщилось и кривилось от слёз по ночам её лицо.

— Папа тоже будет рад увидеть тебя, – улыбается мама и кивает в сторону мужа, который, по-моему, просто не достоин её улыбки.