Читаем дальше...

4. Глава 3. Духовный суд

Глава 3. Духовный суд

— Марии Павловне плохо! — обеспокоенно произнес мужской голос надо мной.

Я ухватилась за что-то и попыталась сесть. Слабость разливалась по всему телу, голова болела, словно вот-вот расколется пополам.

— Ещё одна уловка? — недовольно процедил баритон другого мужчины. — Не верьте ей, ваше святейшество!

— Держитесь, сударыня, — мужчина, который оказался рядом, помог мне сесть, поддерживая. Я навалилась на спинку деревянной скамьи, пытаясь сообразить, где нахожусь и что вообще происходит.

Передо мной стоял широкий деревянный стол, за ним сидел мужчина в сером сюртуке. Он был уже в довольно мудром возрасте. Посмотрел сочувственно поверх круглых очков, а у меня в голове промелькнула мысль: «Мой адвокат, мы находимся в суде Консистории».

— Спасибо, Фёдор Михайлович, — пробормотала я его имя, оно само пришло мне на ум. Я пыталась собраться с силами, но слабость не отпускала меня.

Справа от нас возвышался длинный стол, за которым сидел седовласый мужчина в мантии судьи. Слева располагались ряды скамеек, на них устроились наблюдатели: мужчины и женщины в старинных одеждах.

Ах да, проводник же сказал, что отправит меня в прошлое. Судя по фасонам одежды, я оказалась где-то в середине девятнадцатого века. Косточка корсета впилась мне в подмышку, подтверждая мои догадки и заставляя выпрямить спину. Правда, в то же время я ощутила, что талия моя не затянута.

— Прошу Духовный суд учесть показания всех свидетелей, — грозный баритон прозвучал как набат, — а также принять во внимание письма любовника моей жены.

Я поморщилась и взглянула на обладателя этого шикарного голоса. Напротив, в паре метров от нас, располагался ещё один стол, возле которого замер высокий брюнет в шикарном чёрном сюртуке, гордо подняв голову. Он смотрел на судью, заложив руки за спину. Мужчина был хорош собой, про таких раньше говорили: «Косая сажень в плечах».

— Вдобавок прошу учесть то, что моя жена понесла от любовника и пыталась выдать ребёнка за моего, — мужчина продолжал грозно чеканить слова, словно забивал гвозди в крышку гроба неудавшегося брака. Он повернулся и впился в меня взглядом тёмно-синих глаз.

— Думали, дорогая супруга, что я ничего не узнаю? — горькая усмешка искривила его чувственные губы.

«Муж. Князь Воронцов Александр Григорьевич», — промелькнула у меня мысль словно из ниоткуда.

Я инстинктивно прижала руку к животу, защищая своего малыша, как будто злобный взгляд мужчины мог причинить ему вред, и ощутила под серым платьем едва выпирающий живот — пятый месяц, наверное. «Главное, не позволяй князю Воронцову прикасаться к себе!» — всплыл в памяти голос проводника. Вдруг тянущая боль сковала низ живота. О нет!

— Молчите? И правильно делаете, сударыня, — продолжал измываться князь над супругой, в теле которой я оказалась. Я стиснула зубы от накатывающей тошноты. Что-то со мной не так.

— Я прошу Духовный суд развести меня с супругой, которая опозорила наш брак прелюбодеянием и приплодом от этой отвратительной связи. — Князь отвернулся от меня, снова обращаясь к судье. — Прошу вернуть Марии Павловне титул и фамилию, которые она носила в девичестве, а также запретить моей супруге видеться с нашей дочерью Анной, дабы дурное поведение матери не повлияло на девочку. Я достойно воспитаю дочь сам, согласно её титулу и положению. У меня всё!

О боже! У князя и его жены есть ещё дочь! Перед глазами всплыл образ трёхлетней девочки со светлыми кудряшками. Сердце заныло от тоски — эмоции чужой материнской любви и отчаяния затопили меня с такой силой, что голова вот-вот взорвётся от боли.