— Поль, — укоризненно тянет Марк, становясь за спиной, — я хочу, чтобы вы нашли общий язык.

— Очень сложно не найти общий язык с Тимуром, — саркастично отвечаю, принимаясь за новую тарелку. — Теперь понимаю, почему он считался одним из лучших наёмников: его вежливость сражает наповал.

Марк беззвучно хмыкает — не слышу, скорее, чувствую, как зашевелились волосы шее. Хочется откинуться на его плечо, закрыть глаза и представить, что всё это просто дурной сон.

— Ты будешь редко его видеть. Тим умеет быть незаметным, если нет необходимости в другом.

— Теперь мне совсем не по себе, — бормочу, зябко ёжась. Представить, что где-то прячется элитный солдат и постоянно за тобой наблюдает… Мурашки по коже!

Тимур и правда больше не показывается на глаза. Гоню от себя мысль о словах Марка, а, когда не вижу его обуви, с облегчением выдыхаю — ушёл. Можно спокойно принять душ, собраться и с почти лёгким сердцем пойти в выбранный Никитой ресторан. Даже странно, что это не привычный фастфуд, но тут, подозреваю, причина кроется в Марке — он не скрывает пренебрежения к бургерам на скорую руку.

— Марк, Полька! — Никита, как всегда, сшибает с ног своей энергией даже если стоит на месте. Сейчас буквально подпрыгивает от нетерпения, стоя у входа в ресторан сербской кухни. — Идите скорее сюда, я занял нам столик!

— Вы тоже здесь? — Маринка и Митя выходят из-за угла, явно направляясь туда же. Невольно смотрю на их сплетённые руки, вздыхаю — Марк никогда не берёт за руку. Разве что наедине, и чаще всего лишь в постели.

— Не думала, что у нас двойное свидание, — щурюсь.

— Нас пригласил Кит, — поясняет Митя. — Кстати, он не сказал, что ты вернулся, — поворачивается к Марку.

— Вчера, — отвечаю, обвивая его руку своей и прижимаясь к плечу щекой.

— Зато я слышал, что вернулся твой брат, — продолжает Митя. Он работает в военкомате, понятно, что узнаёт такие новости одним из первых. Никита воодушевлённо восклицает:

— Ты нашёл его!

— Он будет жить с нами, — тихо говорю Маринке. Та распахивает глаза, ведёт бровями, давая понять, что позже хочет услышать все подробности.

Народа в ресторане ещё набралось немного, непонятно, какой именно столик держал Никита — можно занять практически любой. Вскоре приходят ещё друзья и поговорить с Маринкой по душам не выходит, хотя буквально разрывает от желания поделиться и высказать всё, что накипело. Лишённая возможности выпустить пар, налегаю на пиво, игнорируя пристальные взгляды Марка. Пусть смотрит, завтра ещё выходной, а после дневного стресса имею полное право расслабиться. О чём заявляю, когда во втором часу ночи наконец идём домой.

— Или ты волнуешься, что подумает Тимур, а? — Когда мы выходим из такси, пошатывает. Плевать. Завтра буду мучиться от вины и похмелья. А сейчас хочу высказать всё, что накопилось.

— Я не хочу, чтобы он с нами жил. — Для верности киваю.

— Знаю, — спокойно отвечает Марк. По нему редко можно определить пьян, или нет. Глядя прямо перед собой, идёт вперёд, даже не пытаясь подстроиться под мой шаг. Останавливаюсь посреди улицы, упираю руки в бока и щурюсь.

— Тебе настолько плевать, что я думаю? — зловеще тяну.

— А тебе не плевать, что думаю я? — Он тоже останавливается. Луна отражается в непроницаемом чёрном взгляде. Растерянно молчу. Ну да, если посмотреть с его стороны, выходит, я — эгоистка, думающая лишь о себе.

— Прости, — бормочу виновато. Глубоко вздохнув, подхожу и повторяю: — Прости. Я постараюсь, очень постараюсь найти общий язык с Тимуром.

Марк молчит, и этим молчанием даёт понять, как сильно обижен.