Рыжик довольно хихикнула, обвела подарок рукой, небрежным движением вернула челюсть подруги на место и глубокомысленно изрекла:

- Это моя идея! Ну, как?

Перед ними стояло здание, небольшое, в два этажа. Стены красного кирпича, современной постройки – без излишеств и украшательства. Над входом висела заметная издалека модная переливчатая вывеска. И вывеска эта гласила: «Волшебное бюро заморочек от Аделины и Райны». Именно так. С Адой на первом месте. Кто и чего стоит в этой закадычной парочке, лерт Самуа прекрасно знал и льстить, почем зря, самолюбию дочери не собирался.

***

Кукла моргнула.

В общем-то, ничего странного в этом событии не было. Все большие куклы, которые были у Сандры в детстве, умели моргать. Но здесь подвели нервы. Девушка истерически взвизгнула, отшвырнула ларец от себя, прочь, как можно дальше, к двери. И в прыжке взлетела с ногами на мягкое кресло.

Ларец в полете перевернулся, потерял куклу, конверт из потемневшей от времени бумаги и довольно большой кругляш из желтого металла на цепочке. Сама же деревянная коробка ударилась о порог и развалилась.

Кукла упала ничком. Ее длинные черные волосы разметались по полу, а подол платья задрался, явив миру прелестные кружевные панталончики и атласные башмачки. Лежала она неподвижно, как и положено всем приличным куклам, и признаков жизни не проявляла.

Сандра, сидя на спинке кресла, как на жердочке, пыталась привести в порядок мысли. В голове ее царил невероятный сумбур. Руки заметно подрагивали. Сердце грозило выскочить из груди. События последнего дня вообще отразились на девушке не лучшим образом. Точнее, полностью выбили ее из колеи, превратив из спокойной и рассудительной Александры в истеричную, дерганную, перепуганную девицу.

С этим надо было что-то решать.

- Да, в самом-то деле! – воскликнула она. - Сколько можно? Всю жизнь теперь здесь сидеть что ли?

Девушка решительно слезла с кресла и, наплевав на страхи и сомнения, направилась к кукле и бренным останкам ларца. Отпихнув пугающую игрушку ногой к деревянным обломкам, Сандра подняла с пола конверт и медальон и вернулась за стол.

Впрочем, как не хорохорилась, но уселась она лицом к двери, так, чтобы не выпускать куклу из поля зрения. Медальон был довольно тяжелый, скорее всего золотой – кругляш со странной надписью на незнаком языке, выбитой по окружности, и двумя латинскими буквами, переплетенными между собой затейливыми завитками. «SB» - чей-то вензель. И Сандра внезапно вспомнила, где видела такой вензель раньше. Нет, не только на крышке ларца. Вензель этот украшал ограду замка. Во сне. В кошмаре, где вдоль дороги лежали мертвые тела, а испуганная босоногая девочка брела, куда глаза глядят. Одна, с куклой. С последним маминым подарком.

Сандра посмотрела на дверь, на ларец, на куклу. И ей стало стыдно за свой страх, за настороженность, за нежелание принять то, что уже свершилось. Она бросилась к кукле, взяла ее на руки, пригладила черные шелковистые пряди и усадила на стол рядом с собой. Как последнюю ниточку, связывающую ее с прошлым, чьим бы прошлым оно не было.

Кукла открыла глаза. Но Сандре уже не было страшно. Ее страх растаял безвозвратно. Остались лишь злость, любопытство и куча вопросов, которые, к сожалению, задать было некому. Бабушка умерла. А отец с матерью пропали без вести. Странно пропали. В городе, посреди белого дня. И ни одного свидетеля. Никого. Просто вошли в подъезд чужого дома и не вышли. А Сандре на память остались лишь фотографии и документы.

Фотографии? Документы? Девушке вдруг вспомнилось, что с этим была связана какая-то странность, несостыковка. Что-то смутное из далекого детства. Вот только что? Она не стала долго гадать, а просто пошла в родительскую спальню, вытащила из комода ящик, где все это хранилось, и вытряхнула на кровать. Фотографий было немного – два альбома. Документов и того меньше – тоненькая папочка. Повинуясь наитию, девушка достала из папки свое свидетельство о рождении и прочитала то, что и так знала превосходно: «Александра Николаевна Бартенева. Дата рождения 8 мая 1996 года. Место рождения – Москва».