– Не понял?

– Я сказала, что не поеду с тобой! – повторила упрямо. – Я хочу домой. Ты слышал рекомендации специалистов. Мне нужна домашняя знакомая обстановка, родные люди рядом. А не эти твои шкафообразные тени, следующие за мной по пятам.

– Юля! – предостерегающе начал Егор, но я перебила его:

– Покой и никакого стресса! Как ты себе это представляешь в подобных условиях? Думаешь, мне комфортно, когда я слышу за спиной дыхание твоих цепных псов? Когда все вокруг чужое, незнакомое? Когда...

– Для тебя сейчас все незнакомое. Я заеду и мы поговорим! – отрезал он, давая понять, что разговор окончен.

И отключился.

Вот так просто.

А чего, собственно, я ждала? Уговоров?

Просьб?

Я медленно отложила в сторону телефон и огляделась. Собирать мне было нечего. Все, чем пользовалась в больнице, было выданным тут же.

Только моя дамская сумочка с личными мелочами лежала в тумбочке, ожидая нужного часа.

И телефон, купленный Егором.

Вот и все мои пожитки.

– Юля, к вам пришли, – заглянула медсестра, пропуская визитера.

Почти тут же мимо нее в палату юркнула Марина.

– Юляшик! – радостно взвизгнула она, протягивая руки.

– Мариш! – искренне обрадовалась в ответ.

Наверное, впервые за последние дни.

Обняла подругу, ощущая, как улыбка невольно ползет по лицу и шкала настроения медленно, но верно повышается.

– Я закрутилась, завертелась. Ты уж прости, – затарахтела она автоматом. – Хотела пораньше прийти, но что-то никак. Я и сейчас буквально на минутку забежала. А у тебя как дела? Щечки порозовели, смотрю. На поправку идешь?

– Выписывают сегодня.

– Ох! Вот это я вовремя!

– Ты помнишь мою просьбу? Ходила?– сразу накинулась с волнующим меня вопросом.

– Ходила, – замялась Марина, пряча взгляд.

Разжала объятия и села на кровать, поправляя полы халата.

– И? Что? Ну, говори же, не тяни!

– Мне дверь не открыли. Нет, знаешь, может, мне показалось, но у меня было такое чувство, что дома кто-то есть. Не знаю, может, реально почудилось. Может, от соседей звук шел?

И снова ничего.

А если маму в заложницах держат спецы Стрелецких? Если ее давно вывезли?

Нет, бред.

Егор бы сказал. Лишний рычаг давления на меня.

Я взглянула на время. До обеда оставалось около двух часов.

Что бы ни случилось, сегодня я сама выясню, в чем дело.

– Я забыла у тебя взять номер телефона, – спохватилась, вспомнив прошлую свою оплошность. – Продиктуй, пожалуйста.

Марина назвала комбинацию цифр, подождала, пока я внесу ее в список контактов, и только после этого осторожно спросила:

– А что у тебя со Стрелецкими?

– В смысле?

– Дело в отношении аварии закрыли. Ты в курсе? Они не стали подавать заявление. Женька на днях сказал. И всю шумиху в прессе пытаются замять. Они тебе какое-то предложение сделали? Решили сами расправиться? Что?

Кто такой Женька, я не стала уточнять. Брат, жених, друг? Какая разница.

А вот информация меня зацепила.

Как минимум тюремный срок мне не грозит, судимости за моими плечами тоже не предвидится. А значит, мне не придется расставаться с ребенком после рождения.

Понимание оного теплым бальзамом легло на душу, хоть и не умаляло чувства вины.

– Нет, все в порядке. Мне никто не угрожал, – мотнула головой.

– Серьезно? Я не шучу. Если что... Я знаю, как тебе помочь. Поверь. Я уже все в мыслях перебрала и нашла один очень действенный способ, – в упор взглянула Марина. – Это ведь не шутки. Такие люди просто так от тебя не отстанут.

– Не нагнетай, – попросила честно.

– Но ты имей в виду. Я за тебя и в огонь, и в воду. Не забывай. Звони в случае чего. Черт, мне уже пора, – засуетилась, услышав звякнувшее смс на своем смартфоне. – Надеюсь, теперь чаще видеться будем. Все-таки больница – это такое место: запахи лекарств, люди в белых халатах, напряжение. Б-р-р-р. Хотя тут это не так чувствуется, но все равно. Неуютно.