Черная «вольво» свернула влево и перед глазами Гаррета возникла та самая остановка. Девушка сидела на скамейке, спрятав руки в карманы серого пальто. Она стучала по тротуарной плитке носком зимнего ботинка. Рядом на лавочке стоял картонный лоток с двумя стаканчиками. Сэмэр Макферсон не смотрела на дорогу, «платиновая» голова была опущена, взгляд впился в ноги.

Гаррут медленно остановил машину возле тротуара и приоткрыл дверцу, перегнувшись через коробку передач. Девушка вскинула голову, тут же подпрыгнула со скамейки, подхватила картонный подстаканник. Обойдя прозрачную стену и нырнув на переднее сиденье, она захлопнула дверцу и протянула Рету картонку. Рука её подрагивала.

— Возьмите, — проговорила она. – Еще не остыл, я недавно купила.

Гаррет бросил внимательный взгляд на её розовые щеки, кончики ушей и нос, на дрожь руки. Усилил обогрев салона. В лицо пахнуло потоком теплого воздуха, экономка глубоко вдохнула и на секунду прикрыла глаза. 

— Я говорил вам сидеть на месте, — констатировал Рет, вынимая из подставки один из стаканчиков. На нём было написано «Герцог».

— Д-да, — выдавила Сэмэр, всё еще вздрагивая. – Но вас всё не было, и я зашла погреться.

Темная бровь немного дернулась.

— Это упрек, мисс Макферсон?

— Нет, что вы, — запротестовала она, вытаскивая свой стаканчик с надписью «Сэм».

Взглянув на черные буквы, она застыла. Медленно, стараясь не двигаться, Сэмэр перевела взгляд на стаканчик в руке нанимателя. Подписать их было её идеей, чтобы не перепутать её латте и его американо. Вот только… чем она думала, выводя слово «Герцог»? Взгляд Сэм переместился с надписи на лицо мужчины и наткнулся прямо на непроницаемые глаза. Ей вдруг очень захотелось оказаться где-то очень далеко, например, в Австралии. Это было бы лучше, чем находиться рядом с ним.

— Вы правда думаете, что я не в курсе, как меня называют? – холодно спросил мистер Уиндэм.

Сэм вжалась в сиденье, стараясь стать невидимкой.

— Нет, — пискнула она, не осознавая до конца, что же всё-таки означает её ответ.

Уиндэм сделал глоток, поставил стаканчик в подстаканник и, наконец, нажал на газ. «Вольво» сдвинулась с места, в салоне повисла тишина. Оправившись от своего очередного провала, Сэм вздохнула и решилась задать мучавший её вопрос:

— Я вас очень побеспокоила, да?

— Вы сорвали мне важную встречу, — отрезал Уиндэм.

— Простите, — только и смогла сказать Сэм.

Продолжение беседы не представлялось возможным. Так они и ехали, молча.

Гаррет старательно душил в себе раздражение. Он уговаривал себя, что такая ситуация могла произойти с каждым, но здравый смысл упрямо твердил, что это не так. Не с каждым. Только с самой бестолковой девицей в Лондоне.

Оказавшись дома, Сэм постаралась тут же исчезнуть из поля зрения Герцога. Она чувствовала себя маленькой глупой девочкой, которую вот-вот накажут и посадят под замок. Мистер Уиндэм ничего не говорил, но одного его взгляда было достаточно, чтобы по спине побежал холодок.

Сэмэр закрылась в кухне и с невиданным ранее энтузиазмом стала готовить ужин, но всё падало из рук, рассыпалось и разливалось. Нужно как-то загладить вину, показать, что она не безнадежная тупица. Мнение этого ледяного человека стало почему-то очень важно для неё. В конце концов, Сэм вытерла руки, собралась с мыслями и вышла. Меньшее, что она может сделать, это извиниться. Нормально извиниться, не так, как в машине.

Подойдя к гостиной, Сэм услышала преувеличенно спокойный голос и замерла, не сделав несколько последних шагов.

— Не приезжай, — сказал Уиндэм. – Он ребенок, Линдси. Твоё непостоянство влияет на него хуже, чем ты себе представляешь… Нет… Нет… А теперь послушай меня. Ты свой выбор сделала, ну так и продолжай его придерживаться. Я предлагал тебе массу вариантов, ты отказалась. А теперь я не позволю разрушать Трою психику.