- Блять, охраняемый коттеджный посёлок. Ни разу за всё время, что я там живу, ни одного ограбления! Соседи - все, как на подбор. Крупные и средние предприниматели, силовики, чиновники. Кто туда полезет, нахрен, не понимая, что его сто процентов за яйца возьмут! Ищи дурака, как говорится! И вон, - он кивает на меня, - эта коза, походу, пробралась через перелесок, прошла под камерами, вскарабкалась на дерево, как белка какая-то, и оттуда спрыгнула на мою крышу. Ну вот просто, блять! В голове не укладывается! Отмороженная наглухо! - поворачивается ко мне: - Ты на что вообще рассчитывала, дурёха? - смеётся. - Ты понимаешь, как легко тебя было найти?

Угрюмо глядя на него, молчу. Шмыгаю носом.

- А если бы тебя застрелили там? - продолжает он. - Ты понимаешь, что там практически в каждом доме оружие для самообороны? Или ты думаешь, что крупные капиталисты защёлочкой дверной обороняются?

- Ничего я не думаю...

- Это я заметил. С тем, чтобы сначала думать, а потом делать, у тебя явно проблемы.

- Чё ты мне морали-то читаешь?! - всхлипнув, восклицаю я. - Поймал, заковал в наручники, теперь поиздеваться ещё надо, да?

- "Заковал в наручники", - смеётся он. - Тебя послушать, так ты прям жертва злодея какого-то!

- А что, - спрашиваю я, - не так? Четыре мужика на одну девушку...

- Эта девушка - грабитель. Причём, отмороженная наглухо.

- Сам ты отмороженный... С дробовиком за мной бегал...

- Так ты на моей частной территории находилась без разрешения. Чего ты ждала-то? Что я тебя по головке поглажу?

Отворачиваюсь к окну.

- Надоел.

Смеётся.

- Пиздец. Как ребёнок, блять. Сколько тебе лет-то, дурёха?

- Это тебя не касается, - сквозь слёзы бурчу я. - Я тебе документы твои сраные отдам и вали.

- Ну уж нет, - заявляет он. - Ты так просто от меня не отделаешься. Я тебе больше скажу. Ты теперь - моя.

- Чего? - оборачиваюсь я к нему.

- Того, - хмуро отвечает он. - Пока вопрос не решим, я тебя хер отпущу.

26. Глава двадцать пятая

"Майбах" останавливается у моего подъезда. Учитывая то, что в этом районе, прямо скажем, богатых людей живёт очень мало, зато полным-полно однотипных хрущёвок, набитых доверху мусорных контейнеров и перемазанных унылыми "граффити" стен, три пожилых женщины на лавочке синхронно поворачиваются в нашу сторону.

Сосновский, взглянув из окна, смотрит на меня.

- Что, - ехидно спрашиваю я, - в наручниках поведёшь?

Он усмехается.

- Если обещаешь, что не попытаешься сбежать, то наручники сниму.

Теперь усмехаюсь я.

- Ты же мне не веришь?

- В данном случае не вижу тебе особенного резона врать. Я же всё равно догоню. К тому же теперь я знаю, где ты живёшь.

- А это может не мой подъезд? - язвлю я.

- Может, - улыбнувшись, соглашается он. - Но я же теперь не только твою физиономию знаю.

- А я могу номер сменить, - ухмыляюсь я.

- И странички все заодно, - невозмутимо парирует он. - Вместе с работой. Да и вообще, надо будет и адрес вычислю.

- Съёмной квартиры-то?

Он вздыхает.

- Слушай, кончай дурочку валять. Обещаешь или нет?

Отвернувшись к окну, смотрю на женщин. Шмыгнув носом, поворачиваюсь к Артёму.

- Обещаю.

Он вынимает ключ из кармана пиджака и тянется ко мне, но в этот момент я добавляю:

- Только одно условие.

- Чего, блин? - оторопев, смеётся он. - Ты мне условия будешь ставить?

- Угу, - киваю я.

- Ой, бля-а.... - вздыхает, смотрит в сторону. Потом, хмурясь, на меня: - Ладно, слушаю.

- Ты заберёшь свои документы и от меня отстанешь, - угрюмо заявляю я.

- А тебе что, в прошлый раз не понравилось?

Взгляд и вопрос вгоняют меня в краску.

- Я не хочу это обсуждать, - после секундной паузы, говорю я.