***

Ася

Кажется, где-то на дальнем плане раздается звонок на перемену, но я в этом не уверена. Все чувства, включая слух, притупились, словно меня погрузили под воду. Собственное тело ощущается как-то неестественно. Перед глазами – пелена. В ушах – непонятное гудение.

А все потому, что Глеб развернулся ко мне всем корпусом и пристально смотрит. Я чувствую его взгляд физически. Он обжигает кожу и оставляет на ней отметины. Возможно, невидимые, но вполне ощутимые.

Если честно, я совсем не привыкла к такому вниманию. На меня вообще мало кто глядит с интересом. С издевкой и насмешкой – постоянно, а вот с интересом – крайне редко.

– Че напряглась-то? – как-то по-доброму произносит Глеб. Так легко и непринужденно, будто мы с ним старые друзья. – Я, если что, не кусаюсь и в камень людей не превращаю. Это так, тебе на заметку.

– Извини, – ощущаю легкий укол совести из-за того, что веду себя нелюбезно. – Я просто немного смущаюсь…

Приходится приложить усилие, чтобы признаться в этом.

– Смущаться на свиданках будешь, а со мной не надо, – отзывается он, поднимаясь на ноги и разминая шею. – И вообще… Это ж я новенький! Значит, мне и положено смущаться. А ты должна быть матерой оторвой, диктующей мне местные порядки, типа: «По понедельникам, средам и пятницам ты, упырь, таскаешь все учебники, понял?»

Его голос вибрирует смехом. Но не оскорбительным, а очень даже располагающим и благодушным. Поэтому я не могу сдержать глупой улыбки в ответ. Глеб приятный и открытый. А еще, похоже, совсем не настроен против меня, как остальные ребята. Может, у нас действительно получится подружиться?

– В этом не нужды, – отзываюсь я, теребя лямку своей сумки. – Я сама ношу учебники. Мне несложно.

– А мне сложно! – восклицает Глеб, устремляясь вдоль ряда. – Давай как-нибудь распределим? По очереди или по предметам? Ну сама посуди, нафиг нам два учебника за одной партой?

– Давай распределим, – соглашаюсь я, втайне радуясь его предложению.

Сидеть, склонившись над одной книжкой, и впрямь было бы здорово.

– Ну все, заметано тогда! – он весело мне подмигивает.

Заглядевшись на парня, я случайно натыкаюсь на угол парты и, ойкнув, принимаюсь растирать ладонью ушибленное место. Угораздило же…

Однако на этом мои беды не кончаются.

Только я прихожу в себя и принимаюсь собирать разложенные на столе вещи, как мимо, подобно урагану, проносится Стелла и, грубо задев меня плечом, смахивает их прямо на пол. Вспорхнув белыми листами, точно крыльями, мои тетради и учебники приземляются на пыльный линолеум, а мне не остается ничего иного, кроме как поднимать их, ползая на корточках в унизительной позе.

В случившемся нет ничего удивительного. Это же Стелла. Она всегда такая. Грубая, несправедливая, злая. Даже странно, что сегодня одногруппница ограничилась столь безобидной выходкой. Обычно ее издевательства куда более изощренные. Хотя… Возможно, она просто приберегла основную жесть на потом. А сейчас так, лишь припугнула.

– Воу! А ты че, тут самая дерзкая? – раздается возглас Глеба, и я поражено замираю.

Никто не разговаривает со Стеллой в таком тоне. Никогда. А он, несомненно, обращается именно к ней.

Удивленно вытягиваю шею, чтобы лучше видеть происходящее, и даже на какое-то время забываю про разбросанные на полу вещи.

Очевидно, не меньше моего обескураженная нахальством новенького, Кац застывает в дверях, и несколько секунд я гляжу на ее вытянутую струной спину и длинные пшеничные волосы, кончики которых достают до поясницы. Затем девушка резко оборачивается, и ее взгляд, ледяной и пронзительный, стрелой устремляется к Глебу.