– Пожалуй, пора.

– Что пора? – насторожилась мама.

– Встречать нашего гостя.

– Но я никого не жду.

– Я обещал вам еще одну историю. Но я не обещал, что расскажу ее сам.

– Интере-е-есно! – пропела тетя Оля. – Ну так поспешим! А где намечена встреча?

– Собственно, здесь, – сказал дядя Костя и выжидательно посмотрел на маму. Та молчала. – Мой гость в общих чертах представляет дорогу к дому, но человек он чрезвычайно занятой, а стоянки гравитра я здесь не заметил… и я бы хотел убедиться, что он не заплутает в здешних лесах.

– Что же, он сядет на окраине Чендешфалу? – удивилась мама.

– Нет, на берегу реки, по ту сторону моста. Не того, что деревянный, а того, что каменный. Он сам так пожелал.

– Странная прихоть, – сказала мама. – Ну что ж, пойдемте взглянем, кого ты нам приготовил для сюрприза…

И мы вчетвером отправились встречать гостя.

Впереди шагал дядя Костя, за ним топал я, ощущая на своем локте теплую ладонь тети Оли, слыша ее дыхание, впитывая ее запах. А позади всех, зябко кутаясь в махровую шаль, с самым несчастным видом плелась мама.

И мы сразу увидели гостя.

Его гравитр стоял на песчаной отмели, возле самой воды. Гость с самым озадаченным видом ходил вокруг машины, трогая ее за бока и толкая дверцу, которая всякий раз снова приоткрывалась. С гравитром явно было что-то неладно.

– Ну вот, – объявил дядя Костя, первым ступая на мост. – Прошу любить и жаловать. Директор отдела активного мониторинга Департамента оборонных проектов пан Людвик Забродский собственной персоной. И у него, как всегда, неприятности с земной техникой. Не любит его наша техника, не любит и не понимает. Эй, Людвик! – закричал он. – Что у нас дурного на сей раз?

– Это чертово насекомое… – раздосадованно откликнулся Забродский, несомненно имея в виду гравитр, и посмотрел в нашу сторону.

Не походил он на специалиста по обороне Земли от возможных угроз извне, хоть режьте меня. Маленький, лысоватый, бледный, в мягких помятых штанцах, в невзрачной курточке. Лица на расстоянии было не разобрать.

Но я за сотню шагов, что разделяли нас, почувствовал его взгляд. Как будто меня ткнули острой каленой спицей прямо в лоб.

Он глядел на меня, забыв о строптивом гравитре, забыв обо всем на свете. Больше в нашей компании никто его не интересовал.

Мне отчего-то показалось, что мы давно с ним знакомы. Всю мою жизнь. Всегда он был где-то рядом.

И я даже понял, отчего мне так показалось.

Потому что, обернувшись, вдруг обнаружил, что мамы уже нет с нами.

– Где мама?!

– Только что была, – беспечно ответила тетя Оля. – Консул, ты не видел, куда пропала Титания?

Дядя Костя остановился и даже слегка попятился. Как будто его вдруг осенила внезапная и очень неприятная мысль.

– Людвик, сукин сын, – пробормотал он себе под нос. – Да ведь ты не все мне рассказал…

Забродский уже направлялся к нам по мосту, одергивая курточку и оглаживая ладошками лысину.

– Стой! – вдруг закричал дядя Костя. – Стой там! Нет, не стой! Лучше запрись в кабине!

– Консул, что происходит? – спросила тетя Оля, поводя крутым плечом с явным намерением заслонить меня.

– Это же он… – невнятно проговорил дядя Костя. – Иван Петрович… Сидор Иванович… Дьявол, от этих архаровцев всегда одни неприятности!

Его маленькие холодные глазки вдруг потемнели, а тяжелые челюсти намертво сомкнулись так, что лицо стало похоже на каменное изваяние. Он смотрел поверх моей головы, в сторону дома.

А оттуда, безмолвно и страшно, как два демона смерти, неслись Фенрис и Читралекха.

– Собаку я беру на себя, – быстро сказал дядя Костя. – Ольга, ты сможешь остановить кошку?