Пошёл в раздевалку. Оскалившись женщине, тихо сквозь зубы поздоровался. Поймал её испуганный взгляд.

Выглядел он не очень привлекательно, скорее, отталкивающе, хотя внешность была яркой и даже красивой.

В пустой раздевалке, под кровавой надписью, надел свою куртку, лениво закинул рюкзак на плечо. Натянул на голову чёрный капюшон.

Домой страшно не хотелось возвращаться. Он знал несколько мест, где можно было потусоваться, но всё его раздражало, ничто не нравилось.

Плёлся по пустынным коридорам школы мимо гардероба в сторону выхода. Вахтёрша недоверчиво на него пялилась. Каким бы Ян не был теперь, помнили-то его с детства. Все сломанные двери и разбитые стёкла. И эта злобная старуха всю жизнь сидела за своим столом, на который Ян кинул ключ от кабинета алгебры, сразу забыл отдать, спешили они с Сеней на тренировку.

Теперь он никуда не спешил.

Сделал шаг, два сделала, выбежавшая вперёд, низкорослая девчонка. Лица не видно, капюшон накинут. Ян невольно улыбнулся. В его серой жизни никогда не было широких розовых курточек с ярко-желтыми верёвками.

Под курточкой торчала попа в голубых джинсах… Круглая как мячик. И Ян улыбнулся шире, не выпуская из зубов спичку, глядел на девчонку сзади.

Восьмиклассница или младше?

Мелкая такая, забавная, впереди него маячила. На тяжёлые входные двери наваливалась всем весом, ручонками открыть не могла, потому что слабая. Последнюю дверь Ян сам открыл, уложив руку над головой малыхи. Она даже не посмотрела на него, выскочила вперёд на крыльцо, а высокий парень за ней.

Осень коварная. Вроде солнце светило, а уже полутьма, и дождь накрапывал. Прохладный воздух наполнил лёгкие, и стало после тренировки хорошо, накатила приятная эйфория, ещё эта девчонка глаз радовала.

Маленькая, а с фигурой, попой виляла. У неё чёрно-розовые кроссовки на высокой подошве. Сумку на широком ремне закинула за спину. К карману прикреплены два пушистых брелока, один из которых совершенно белый, вроде как заяц. Странно, что белого цвета у Яна в жизни не было совсем. Чашки только в доме, и то потемневшие, и постельное бельё уже давно серое. А тут как яркое пятно, и не запачкано.

Девчонка поскакала вперёд, размахивая мешком со сменкой, на котором нарисованы блестящие звёзды и месяц.

Было в ней что-то знакомое, и Ян решил заглянуть в лицо, чтобы вспомнить, кто такая. Она доставляла ему удовольствие одним своим существованием в этом хмуром, противном вечере. И, сунув руки в карманы, он поспешил за ней.

Но малыха побежала вперёд, словно почувствовала зверя за спиной. И Ян постеснялся догонять. Ещё неправильно поймёт. А он с девчонками не контактировал.

Мать тому виной. Такая стерва, что его трясло от женского пола. Да и бабка не божий одуванчик. Ян привык, что всё время его ругают и унижают. Это он с мужиками мог по-мужски разобраться, а этих… парень сторонился. И Лерка Попова навсегда останется только мечтой, потому что он просто не сможет подойти сам, а уж надеяться, что кто-то из девок им заинтересуется, даже не думал.

Но посмотреть на них приятно. Они хорошенькие, если не визжат.

Девчонка за школу завернуть не успела, как ей с пятачка навстречу выскочили девятиклассники, которые вместе с Яном на тренировке были. Кто-то дымил, кто так стоял.

Касьян немного разочаровался, девчонка к своим побежала. Они в пятнадцать лет уже всё себе позволяли. Не у всех же столько комплексов, как у Касы. Всех хорошеньких куколок к шестнадцати уже разбирали.

Но, подойдя ближе, заметил, что малыху куда-то тащат, и она жалобно пищит.