Да и завязал он с этими нехорошими делами.

— Лерка, пошли погуляем, — предложил Федя и пронзительно свистнул на весь класс.

— Отвали, — манерно отозвалась красавица.

— Коза, — рявкнул Федя.

— Козёл!

— Бульдог, что напрашиваешься? — пропищала Леркина подружка, кусачая и язвительная Собачонка.

— А ты вообще молчи, косорылая! — Федя развалился на стуле, не скрывая улыбку. Любил девчонок дразнить и бесить откровенно.

Каса не понимал этого. Если так получать внимание, то никаких нервов не хватит. Он любил тишину, у него мать - стерва, и женский визг вызывал у него оторопь, а Собачонка визжала.

Ян от скандала, на который напросился Федя, попытался закрыться, заканчивая списывать домашнее задание. У него даже обложка на тетради была, лишь бы к алгебраичке подлизаться.

Аккуратно закрыл тетрадь и глянул на беснующуюся женскую часть класса. Орали, переходя на нецензурщину, и Ян под такую «музыку» вытянул свои длинные ноги, с чувством выполненного долга размял шею. Сейчас Федя перегнёт палку, из толпы разъярённых девок выберет себе Арсения в противники, потому что идиот Сеня Семёнов уже начал заступаться за девушек, как не просто мажор, а мажор благородный, и Федя поднялся со стула. Каса сделал то же самое и, возвысившись над Бульдогом, перегородил ему проход между партами, не подпустив к Арсению.

— Идёшь на тренировку? — спросил он.

— Нет, — фыркнул Федя Бульдог.

В воцарившейся тишине, одарив всех своим холодным взглядом, трудный подросток, как, собственно, и сам Ян, Бульдог сунул руки в карманы, направился на выход. Кинул на прощанье:

— Не твоя компания, Каса.

Касьян знал это. Он и не считал Арсения своей компанией уже несколько лет, как родители Сени с подозрением к нему отнеслись и старались в дом не пускать. И не был Семёнов мажором, родители просто хорошо зарабатывали относительно других, не пили, не курили, многодетные. Но всё же… Сеня так себя ставил, так одевался чисто, что девчонки на нём висли, а на таких, как Федя с Касьяном, даже не смотрели.

— Всё списал, не побрезговал? — неунывающий, добродушный Арсений забрал свою тетрадь, сунул в тканевую сумку.

Дело не в том, что Сеня не справился бы с Бульдогом, скорей всего, уложил бы, потому что одного роста с Яном и сильный. Только у Бульдога собачья свора в десяток неадекватных подростков, и мстительный Федя. А дурак Арсений один. Мог бы понимать уже, чем они старше, тем меньше Бульдоги боятся взрослых. За папочку не спрячешься в одиннадцатом классе.

— Кто последний, тот закрывает кабинет, — рассмеялся Семёнов и рванул на выход. Девки, прыгая через парты, ломанулись за ним, словно дикие лошади, ещё и ржали. Среди их хохота проскальзывало обидное: «черножопый», от которого у Касьяна мурашки по коже, и волосы дыбом вставали.

Он спокойно поставил стул на место, что вытащил Бульдог, и неторопливо взял ключ от класса со стола учителя. Прищурился на яркое солнце. И тёмно-карие глаза, как крепко заваренный чай на просвет, сменили цвет. Многие девчонки в школе понимали, что Касьян красивый, но подходить боялись.

Закинув рюкзак на широкое плечо, он повернулся.

В дверном проёме стоял смеющийся Арсений.

— Так разгоняют баб, — хохотнул он, и Каса невольно усмехнулся.

2 Гриня

Григорий Петрович Самоделов, по прозвищу Гриня, мужик сорока двух лет, с молодости работал в школе. Поэтому был опытный, знающий своё дело, возможно, даже лучше, чем его коллеги и старый друг, Хренсгоров Владимир Амосович, по кличке Хрен с горы. Хрен с горы не так давно в школе появился, но тоже серьёзно помогал парням, ведь посёлок считался криминальным, и в школе детей из полных семей по пальцам пересчитать. Тренеры обычно пытались заменить отца.