Вообще-то с рождения тетушку звали вовсе не Руфиной – звучное имя потребовалось ей, когда она пару десятков лет назад решительно бросила работу учителя литературы в средней школе и стала индивидуальным предпринимателем.

– Я вообще не понимаю, как ты с твоим воображением можешь целыми днями корпеть над скучными цифрами, – тетушка цокает языком, выражая крайнее неодобрение. – Бухгалтер – профессия «синих чулков». А ты – девушка видная, не для пыльных кабинетов.

Я хмыкаю и оглядываю ее рабочее пространство – здесь-то как раз пыли полным-полно. И это не небрежность Руфины, а некий декоративный элемент, без которого старинные мрачноватые вещи смотрелись бы не так впечатляюще.

Тетушкин ноутбук пищит, сигнализируя, что клиент выходит на связь, и Руфина торопливо набрасывает на плечи цветастый платок. Она уже не тетушка, а ведьма в десятом поколении, всемирно известная гадалка и прорицательница – именно так аттестует ее реклама на ее собственном сайте.

Я сижу тихонько – клиентке ни к чему знать, что в офисе Руфины есть кто-то еще. Женщина торопливо и словно даже с удовольствием вываливает на тетушку свои проблемы. Хочется ей того же, что и всем – большой и чистой любви. И Руфина ей почти ее гарантирует.

Я едва дожидаюсь конца связи и в голос хохочу.

– Тетя Руфа, – она с детства приучила меня называть ее новым именем, – раньше ты хотя бы давала им приворотное зелье – они его своим кавалерам в чай добавляли. А сейчас что? Ворожишь онлайн?

Она пожимает плечами:

– А чего ты хочешь? Нынче у всех работа дистанционная. Пробовала я, как раньше клиентов принимать – едва на штраф не нарвалась. Хорошо, участковый знакомый – ограничился профилактической беседой. Так что как и все – соблюдаю противоэпидемиологические меры.

Она поит меня чаем с какими-то травами – гадость ужасная! – и учит жизни.

– Ты пойми, Лена, – нельзя своим даром разбрасываться. Я тебе сколько раз предлагала – давай вдвоем бизнес вести.

Я хихикаю:

– И как ты хочешь меня назвать? Роксоланой? Степанидой?

Тетка обижается:

– Ты зря смеешься. Разве было бы у меня столько клиентов, если бы я как по паспорту – Натальей – звалась? А так – сама видишь – не жалуюсь.

Но я только качаю головой:

– Не уговаривай. С твоим бизнесом еще проще в тюрьму угодить. Тебя саму в прошлом году едва за мошенничество не осудили. Забыла уже?

Руфина хмурится, но не сдается:

– Подумаешь – один случай на тысячу. Дамочка уж больно надоедливая попалась. Да к такой зануде, как она, мужик ни за что бы не вернулся – там моих способностей никак не могло хватить. А знала бы ты, скольких людей я счастливыми сделала!

– Обманом? – строго вопрошаю я.

– Да почему же обманом? – искренне удивляется она. – Ты свою бабушку помнишь? К ней, между прочим, со всего Союза люди приезжали. А ведь тогда всё это было под запретом. Думаешь, она тоже обманщицей была? Зря ты так – она с большинства из них ни копейки не брала.

Бабушку я помню плохо – она умерла, когда я была еще маленькой. Помню только, что глаза у нее были темные-темные, а взгляд такой, что в дрожь бросало.

– А ты способнее меня, Лена. Ты в неё, Агриппину!

Я благодарю за чай и поднимаюсь. Тем более, что у Руфины снова вызов по скайпу.

– А ты подумай, Лена, подумай!

Я целую ее в морщинистую щеку. Нет уж, спасибо! В бухгалтерии как-то надежней.

4. 3. Странный работодатель

При заполнении анкеты на сайте крупнейшего кадрового агентства города я честно указываю минимальный уровень заработной платы, на который я согласна. В «Элегии» я получала семьдесят тысяч, сейчас готова согласиться на пятьдесят. Но даже это кажется менеджеру кадрового агентства слишком высоким.