По ощущениям его член стал еще больше, даже не верится, что он во мне помещался.

Вздрагиваю, когда Тим раздвигает членом складки и находит клитор. Со стоном ерзаю по шелковистой головке, мир начинает медленно оборачиваться вокруг меня. Обнаженная плоть упругая и горячая, и я теку, теку прямо на ласкающий меня член.

Никогда не думала, что могу быть такой чувствительной. Хочу двигаться быстрее, но Тимур тормозит, крепко фиксирует, и я могу только стонать, прогибаясь и подставляясь под его член.

— Поласкай себе соски, Ника, — слышу сиплое и послушно кладу руки на грудь.

Поглаживаю, зажимаю пальцами возбужденные вершинки, потираю их ладонями. Смотрю на Тима, его глаза горят, жадно съедают меня. Он шумно сглатывает, его кадык поднимается и опускается, член скользит по моей мокрой промежности.

Тугая спираль скручивает низ живота. Внутри запускаются тысячи маятников, они мерно раскачиваются, и я подстраиваюсь под их колебания.

— Смотри, — отрывисто выдыхает Тим и показывает глазами туда, где его член собирает соки с мокрых складок.

Головка раздвигает верхние губы, задевает клитор, выходит наружу и снова ныряет обратно. Мы вместе смотрим. Я не перестаю стонать, Тим надсадно дышит.

Резко насаживает меня на член, мы оба шипим. Я заполнена до упора, у меня даже слезы выступают. Выпрямляю колени, хочу подняться, но Тим тянет вниз и вдавливается твердым стволом, пока его пах не упирается мне в промежность.

— Такая тугая, такая охуенная, — шепчет Тимур, отпуская бедра и накрывая ладонями мои ладони, — давай, детка, трахни меня сама.

Он смотрит в глаза, а сам будто все мои мысли видит. Как и я его. Сокращаю стенки, сжимая член, и начинаю двигаться. Воздух раскаляется и плавится, стекая по позвоночнику струйками пота.

Двигаюсь быстро, резко. Тим дышит рвано, глаза сверкают двумя сгустками пламени, в которых мы оба сгораем.

— Кончи на мне, Ника, сладкая моя, давай, — он врывается мне в рот большим пальцем, подносит его к паху.

Движение бедер вперед, и я касаюсь влажного пальца набухшими складками. Еще движение — клитором. Вскрикиваю от пронзившего ощущения и сама стараюсь насадиться на палец Тима.

Упираюсь руками в широкую грудную клетку, они слишком белые на фоне загорелой кожи Талера. Мир кружится калейдоскопом, в глазах темно. Под руками гулко бухает сердце, и я насаживаюсь одновременно на член и на палец Тимура.

Он хрипло стонет при каждом моем движении. Комната наполняется хлюпающими звуками, и Тим хватает меня за бедра. Отбрасывает мои руки и ловит губами грудь.

Мир вращается бешеным волчком, я отпускаю себя на свободу. Кричу, хватаюсь за Тимура, двигаюсь исступленно. Наслаждение накатывает волнами, поднимая меня все выше и выше.

— Кончи, Ника, давай, маленькая, — Тим засасывает сосок, быстро двигает пальцем.

Спираль в животе выстреливает, мир взрывается. Я корчусь и извиваюсь, спазмами сокращаюсь на члене Тима и выкрикиваю его имя.

Его взгляд мутнеет, он рывком дергает меня на себя и закрывает рот своим. Поднимает за ягодицы и вбивается так глубоко, что из легких выбивает весь воздух.

Меня пронзают невидимые токи, я полностью обездвижена. Тимур вколачивается с остервенением, с одержимостью. Снизу членом, вверху языком.

Бьется, вколачивается. Вколачивается, бьется. Двигается, двигается, двигается.

Член внутри меня напрягается, извергается семенем, и я обессиленно замираю.

Тимур с каждым спазмом громко и хрипло стонет, а я прижимаюсь губами к его виску, счастливая, и мне кажется, даже пусть совсем немного, но любимая.

— Ника, — хрипит Тим, — я тебя… я тебя…