Ужин закончился. Туристы неторопливо покидали зал. Немолодой, респектабельного вида мужчина, сидевший за столом рядом с Джейн, попробовал продолжить начатый разговор, намекая на романтическое развитие знакомства, но девушка не поддержала его. На душе было горько, как бывает горько, когда гибнет очередная надежда и становится понятно, что выхода из западни нет. А дождь все сильнее барабанил по огромным окнам отеля, словно пытаясь достучаться до тех, кто находился внутри.

Стеклянные двери отеля беззвучно сомкнулись за спиной Джейн. Отказавшись от обзорной экскурсии, она решила в одиночестве прогуляться по городу, окунуться в незнакомую атмосферу, попробовать немного узнать и понять его. Путеводитель, полученный на рецепшен, сулил встречи с музеями, соборами и монументами фюрера, что совершенно не устраивало Джейн. Перелистав глянцевые страницы, девушка все же отыскала подходящий маршрут, – возле очередного древнего собора на карте был отмечен железнодорожный вокзал. Поезд мог увезти от надменных лиц, стеклянных взглядов и дорогих авто. Джейн сносно объяснялась на немецком, поэтому предстоящее путешествие не пугало ее, напротив, пробуждало азарт и стремление действовать. На самом деле, у нее было не так много времени, чтобы научиться жить на чужой земле…

Определившись с целью прогулки, туристка села в такси, назвав адрес старинного собора. Поездка продлилась не долго, и вскоре Джейн оказалась предоставлена самой себе, очутившись в центре незнакомого города. Мельком взглянув на громаду готического храма, она решительно зашагала к расположенному неподалеку вокзалу.

Черные пауки свастик резали взгляд, а в остальном это был обычный вокзал – шумный, многолюдный, навевающий грезы о долгих путешествиях, столь любимых в далеком детстве. На пути Джейн все чаще встречались люди с желтыми звездами на одежде, те, кого нынешние властители Евразии называли недочеловеками и кто на самом деле являлся коренным населением этих земель. Бездушная чопорность центральных кварталов, уступила место суете обычной жизни, взгляды не царапали душу, а в голосах звучало больше тепла.

Джейн подошла к схеме, рассматривая нанизанные на нитку железнодорожных путей бусинки станций. Дорога тянулась вдоль реки, затем сворачивала на побережье. Океан был виден из окон отеля, но девушке захотелось пройти по влажному песку, зачерпнуть ладонью холодную воду. Она не знала, где находится ближайший пляж, но почему-то не захотела спрашивать об этом проходивших мимо людей, доверившись интуиции. Джейн понравилось название одной из станций и, шагнув к окошку кассы, она попросила:

– Пожалуйста, мне нужен один билет до Сосновой Бухты, в два конца.

За окнами поезда проплывали невысокие зеленые горы, казавшиеся особенно уродливыми на их фоне фабрики, жилые кварталы тянущихся один за другим городков и поселков. Постройки вдоль железнодорожных путей пестрели лозунгами и рисунками, большая часть которых проступала через скрывавший их слой недавно положенной светлой краски. Джейн попыталась прочесть то, что было там написано, но не смогла, – поезд слишком быстро уносил ее вперед.

Сосновую Бухту называли поселком, но на самом деле это был небольшой ухоженный городок с крутыми улочками и старинными, в несколько этажей, зданиями. Дома теснились плотной толпой, примостившись на склоне спускающегося к океану берега, а над черепичными, утыканными антеннами крышами кружили крикливые чайки.

Похоже, Джейн попала на какой-то праздник. Нарядные жители Сосновой Бухты, кто группками, кто поодиночке, направлялись в центр поселка, где начались народные гулянья. Подхваченная людским потоком, немного растерявшаяся от шумного многолюдья туристка вместе со всеми устремилась на площадь мэрии, где и проходили основные торжества. Повсюду виднелись веселые лица, с соседних улочек доносились обрывки необычных, но сразу находивших отклик в сердце, мелодий, слышался детский смех. В толпе сверкали желтыми искрами нашитые на одежду звезды, но зато в общем гуле голосов не звучала ненавистная немецкая речь… С площади доносились аппетитные запахи – там на лотках торговали выпечкой и дешевым местным вином. Милый, словно игрушечный, городок с его беззаботными жителями и незатейливым весельем казался удивительно знакомым, почти родным, и Джейн в какие-то моменты начинала думать, будто вернулась домой, в детство, да только старые друзья почему-то не узнавали ее, словно она превратилась в невидимку.