Женский голос оборвался. Боже мой! Только этого не хватало! Лучше бы это была Вероника! Или даже Саша! Но только не Пашина мама!

Я не знаю, какой он подал ей знак (это был знак точно, потому что Павел не издал ни звука!), но она вдруг нырнула в какую-то дверь, громко приговаривая:

- У меня арбуз в холодильнике... Понесу в беседку детям... Ой, и пирожки с вареньем абрикосовым делала для Марийки, тоже нужно не забыть. Там вода на речке, как молоко парное - Максим звонил! А папа, Пашенька, представляешь, как всегда, забыл деньги! Хотели еще в супермаркет за продуктами заехать...

Я, не смея поднять глаз, сгорая от стыда, была выдвинута его руками из укрытия прямо на середину прихожей. Чувствовала, что Паша улыбается, но казалось мне, что все эти милые лица на семейных фотографиях, глядят со стен именно на меня и видят мой позор и, может быть, даже смеются... надо мною. Прижала руки к щекам, пытаясь унять жар и зажмурила глаза, мечтая оказаться сейчас у себя дома.

- Как же стыдно! Боже мой...

- Дурочка... Глупости. Знаешь сколько раз я заставал своих родителей в детстве за подобным? О-о, и не сосчитать!

- Вы знаете, - за моей спиной вдруг раздался голос его матери. - Я сегодня очки свои где-то потеряла, поэтому вот иду и ничего совершенно не вижу! Вы мне не поможете - там на столе тарелка с пирогами и сок в кувшине? И никакой речки, пока не пообедаем! Там, кстати, папа детей в свою мастерскую повел - забрать нужно, иначе все в краске будут! Или в лаке! Или, не дай Бог, поранятся еще!

И понимая, что она, пробегающая сейчас мимо, так же, как и я, глядя в пол, всеми силами пытается сгладить ситуацию, наладить контакт, видя, что она очень рада, что суетится неспроста, я расслабилась и успокоилась и даже сумела поднять глаза и посмотреть вслед невысокой полненькой женщине со свернутыми в узел на затылке пышными волосами. Она торопливо выскочила за дверь, сопровождаемая сначала сдерживаемыми смешками, а потом громогласным хохотом Павла.

- Ой, не могу, - приговаривал он, смеясь. - Вот это представление! Давай отмирай уже, пошли за пирогами! Все в порядке! Ты слышала? Никто ничего не видел! Сейчас знакомиться будем!

- Никуда больше с тобой не поеду! Так нечестно! Почему не предупредил о том, куда именно везешь? - упрекала я, но шла вслед за ним. Да и как было не идти, если моя ладонь была в его руке? Если он так спокойно, так ласково, так интимно поглаживал своими пальцами мою кожу?

- Поедешь, поедешь... А будешь сопротивляться, я всем расскажу, что ты - моя жена!

- Ой, Паша, пожалуйста, только не это! Очень тебя прошу! Не говори!

С него станется - запросто расскажет! У меня от ужаса даже волосы встали дыбом!

- Тогда успокойся и веди себя так, как будто ничего не произошло!

И уже на крыльце, куда я вышла почти спокойной, с огромным подносом в руках, заваленным кучей румяных пирожков, он насмешливо проговорил, склонившись к моему уху, вновь заставляя пылать мои щеки:

- Но учти, это был не тот поцелуй, который ты мне обещала! На этот ты меня сама спровоцировала. Мой по плану должен состояться вечером.