– Ну, нас это не печалит, – хмыкнул Жданов. – Враг мертв, и я счастлив.

– Верно, – согласился Старостин.

Но Радим ему не поверил, Светана ведь говорила, что у них были регулярные контакты, не приятели, но друг другу доверяли.

– Так, ладно, с этой темой закончили, – произнес полковник, – продолжим. Я уже вкратце тебе пересказал, что у нас случилось, поэтому, в принципе, твое исчезновение и повлекло за собой нехилый шухер. Два элемента в руках ордена «слияния» – это был бы конец, хотя мы не знаем точно, может, у них есть возможность вскрыть шкатулку и использовать артефакты без тебя. Но если нет, ты наша последняя надежда, не дать им совершить задуманное.

– Мне кажется, что сейчас я услышу нечто неприятное для себя, – вздохнул Вяземский.

Полковник улыбнулся.

– Правильно подумал, но ты ошибся. Да, первым нашим желанием, после того, как ты вчера объявился на радарах, было запереть тебя в комфортабельной камере на глубине метров ста, но мы подумали, что ты нашей заботы не оценишь. Второе желание – приставить к тебе пару матерых волкодавов из отдела Олега Васильевича. – Старостин качнул головой в сторону майора Державина. – Но мы все взвесили и снова отказались. Ты же не будешь жить под охраной, просто удерешь, и они тебе помешать не смогут.

– А может и убью, – вздохнул Вяземский, – когда в пятый раз услышу слово «нельзя».

Все собравшиеся за столом заулыбались.

– Так, хватит шуток, – останавливая веселье, заявил хозяин кабинета. Ситуация сложилась непростая. Радим, ты – вольный зеркальщик, поэтому заставить или приказать сидеть тихо, мы тебе не можем, наблюдение за твоим домом, тобой и Ольгой энские ФСБшники еще вчера вечером установили. Но они не зеркальщики, это простые люди. Да, они профессионалы, но против наших врагов почти бессильны.

– И что вы от меня хотите? – нахмурился Вяземский. – Моя квартира защищена, думаю, вам стоило больших трудов в нее попасть. Ольгину я давно защитил так же.

– Ничего не хотим, – неожиданно мягко ответил Старостин, – просто будь осторожен, не рискуй лишний раз, не появляйся в привычных местах, не облегчай противнику работу.

– Это можно, – согласился Дикий, а про себя подумал, что не завидует тем, кто к нему сунется, учитывая, как выросли его силы после похода в расколотый мир. – Что вы планируете делать со шкатулкой? – поинтересовался он у собравшихся. – Надо ее вернуть.

– Ищем, – подал голос Жданов. – Я чуть ли не живу в зазеркалье, но пока никаких следов. Орден усвоил урок и работает тихо и незаметно.

– Связи Норкина отработали, – перехватил нить разговора Старостин, – проверили даже тех, кто с ним на соседних горшках в детском саду сидел. Ничего. Иван был тихим и незаметным, средней силы, хороший оперативник и следак. Но нам так и не удалось выяснить, как он стал работать на орден.

– Беглый говорил, что в отделе есть люди ордена, – озвучил очевидное Радим. – Он не знал кто, но думается, Норкин был не один, его списали потому, что он ошибся и мог вывести на резидента. Кстати, кто его убил?

– Ведьма, – выдал очевидный ответ Державин. – Но лицо скрыто капюшоном, так что опознать женщину нереально. Расческа с зеркалом лежала не слишком для нас удобно, есть кадр со спины и сбоку, это ничего не дает. Единственная примета – у нее кольцо с амариилом. И насчет того, что Норкин тут не один такой, ты тоже Америку не открыл, за нами следят, но тихо, просто приглядывают. На всякий случай, людей в этой комнате можешь не опасаться, всех проверили травой говорушкой.

– А чего остальных не проверите? – задал резонный вопрос Вяземский.