– А ты не заигрался, ходок? – поинтересовался подполковник Пряхин. – Тебе сила не для этого дана.

– А я ей и не злоупотребляю, – покачал головой Радим. – Ничего плохого я не совершил. Нет моей вины в ее гибели, сама нарвалась, плюс Виара постаралась. Единственное, что мне можно предъявить, то, что я от трупа избавился. А сила? Да, я ей пользуюсь, но насчет того, что я заигрался, я не вынес ни одного банка, не обчистил ни одного коммерса…

– А как насчет слегка тронувшегося умом господина Горлова Бориса Георгиевича? – снова влез Пряхин.

– Я свое забрал, нечего было мой ровер жечь, я его любил. А еще я родной полиции помог, они три десятка висяков раскрыли, много швали повязали. Так что не вижу ничего плохого в содеянном.

– Прав он, Александр Игоревич, – подал голос Державин, – я бы вообще церемониться не стал.

– Да не защищай его, нет в этом нужды, – улыбнулся Пряхин. – Я так, из принципа. Знаю я, что Радим – человек с правилами и понятиями, не беспределит. С девочкой плохо, конечно, вышло, но тут уже ничего не исправить, вина лейтенанта Вяземского лишь косвенная.

– Спасибо, что правду сказал, – кивнул Старостин. – Честно говоря, я думал, ты будешь талдычить про океан, мол, пошла в грозу купаться, вот ее и смыло.

– Хотел, но передумал, я человек честный, рассказал, как было, – о том, что Ольга все помнит, он не упомянул, версия осталась прежняя, с измененными воспоминаниями, об этом они ночью договорились и, если кто ее спросит, знать ничего не знаю, тихо-мирно спала.

– Закрыли вопрос, – решительно заявил Старостин. – Конечно, у местной полиции появился висяк, и резко упадет статистика. Но тут ничего не поделаешь. Наш МИД давить не будет, а они не будут рьяно искать. Теперь вернемся к вопросам внутренней безопасности. Пункт первый – тело Беглого, пока ты прохлаждался в каменном погребе…

Радим в этих словах услышал неприкрытый скепсис, но никак не отреагировал. Одно ясно, полковник не верит ему. Ну да наплевать, рассказывать про расколотый мир он точно не собирался. Хоть отдельские ему, вроде как и свои, но тут им веры нет, мигом наложат лапу на зеркало и будут шастать туда за рунами, а ему хрен.

– … наши ученые трудились, не покладая рук. С проклятием ничего не ясно, кроме одного, оно не убивает, оно обращает. И если бы ты Беглого не прибил, и в голову ему гвоздь не загнал, мы бы поимели очень много проблем. Ученые сказали, вышла бы очень живучая тварь, убить которую можно тремя способами – разрушить мозг, отрубить башку, ну, или сжечь пятьдесят процентов тела. При любом другом раскладе она восстановится. Мы назвали подобного обращенным. При этом он имеет полную связь с тем, кто его обратил, слепое повиновение. Плохо, что не удастся узнать, насколько он силен и быстр. Но думаю, скоро выясним, таких в зазеркалье станет много. Если, конечно, Беглый не ошибся, и это вправду вторжение, а не случайная сшибка с одиноким разведчиком. Мы пустили весть по всему зазеркалью, так что скоро все тамошние жители будут в курсе, сарафанное радио у них работает на пять с плюсом.

– Отбиться от проклятия можно? – видя, что с этим вопросом Старостин закончил, поинтересовался Радим.

– Молоток, – похвалил полковник, – вылетело из головы. Проклятие из тела Беглого удалось вырвать, дабы не допустить заражения. Сразу же в первые полминуты нужно активировать руну света, так, чтобы она ярко светила на место поражения. Второй пункт по борьбе с проклятием – это наложение на себя руны изгнания, ну и третий, финальный, – уничтожение вражеской энергии руной развоплощения сущности. Так что, по большому счету, все просто, если у тебя имеется время и силы, то ты изгонишь его. Вот только есть проблема, обычному человеку не защититься от подобного. Если рядом нет зеркальщика, и если это живое проклятие использовать как оружие массового поражения, нам хана. Нам еще невероятно повезло, что нет заражения через телесный контакт, а то худо бы тебе было. Беглому просто не повезло. Знай он то, что я тебе рассказал, и был бы жив.