- И все-таки, что делать будем? – спросил Андросий Кузьмич, возвращая их к основному вопросу. – Мне никаких требований уволить нашего фельдъегеря не поступало. Как и предупреждений о пополнении штата.

- Что делать: кормить, поить, в бане мыть, - вздохнула Аня, наконец, принимая решение и поднимаясь из-за стола. – В постельку уж как-нибудь сам уложишься, добрый молодец: извини, я не по этой части.

- Что?! – Игорь, все это время терпеливо дожидавшийся развязки, все-таки взорвался. – Он остаётся? С какого перепугу?

- А ты предлагаешь человека на ночь глядя на улицу выгнать? – Аня посмотрела на парня из-под бровей. – Вон, гроза собирается, а к утру заморозки обещали, даром, что июль на дворе. Неси лучше свой спальник и туристический коврик: кровать-то с периной мы, если помнишь, на свалку вывезли.

- И не подумаю, - Игорь возмущенно скрестил руки на груди. – Пусть валит туда, откуда приехал.

- Игорь, - одернул его Андросий Кузьмич. – Он же не виноват. У него приказ.

- А у меня кулак! – Игорь продемонстрировал свою тощую руку и неприличный жест.

- Так, давай-ка без глупостей, - Андросий Кузьмич подбавил в голос серьезности, намекая, что парень переходит границы. – Завтра с утречка отправлю начальству запрос, объясню ситуацию. А молодой человек… кстати, как вас звать?

- Олег Андреевич Железняков, - представился мужчина.

- А Олег Андреевич отпишется своим: мол, так и так, на месте давно уже работает другой фельдъегерь, прошу разобраться в ситуации. А пока давайте просто подождем. Агнесса Марьямовна, вы ведь не против помощника?

- Руками и ногами за, если это не отразится на моей зарплате, - сказала Аня. – Пока я болела, гора посылок стала еще больше, скоро лавина сойдет. Пожалуй, пополнение в штате и правда не помешает.

- Эй, а я? – возмутился Игорь.

- А ты, помнится, в Гарвард хотел поступать, - заметила Аня. – Или куда там еще? Вот и поступай.

- Не хочу я ни в какой Гарвард! – еще пуще вскипел Игорь. – К моей девушке какого-то хлыща подселили, а я должен это терпеть и мило улыбаться?

- Игорь, опять начинается? – осадила его Аня. – Мы с тобой, кажется, договорились: я тебе не девушка. В смысле, не твоя девушка.

- Целый месяц была, - напомнил Игорь. – Невестой.

- Не месяц, а три недели, - поправила его Аня. – И это не я была невестой, а ты – женихом назвался, врачам головы задурил. Между прочим, передачки можно было и без этого приносить. Сказал бы просто: друг.

- Тогда хрен бы тебе мороженое от меня доставляли и прочие скоропортящиеся вкусности, - пояснил Игорь. – А я им сказал, мол, только встретились, пожениться собирались, а болезнь разлучила, «дайте хоть порадовать любимую напоследок, вдруг не увидимся», и все такое.

Он так искренне сложил лицо в умильную мордашку, что даже почти пустил слезу.

- На актерское тебе надо поступать, - вздохнула Аня. – И поскорее. А то с каждым днем дури в голове все больше. Неси давай спальник.

- И не подумаю, - насупился парень.

- Игорь! – Аня повысила голос и нахмурила брови.

- Я тебя с ним наедине не оставлю, - стоял на своем эльф. – Вон, смотри, какие глазки ушлые.

Все послушно посмотрели. Если Олега Андеевича Железнякова и можно было в чем-то обвинить, так это в слишком короткой стрижке, явно сделанной недавно и с таким расчетом, чтобы подольше не превращалась в лохматый ком. Ну и форма, пожалуй, у него была слишком щегольской: в отличие от формы Ани, она была пошита не при советских временах и блестела официальными нашивками Вооруженных сил Российской Федерации. Только на фуражку была прилеплена мутная – явно со старого склада – кокарда Государственной курьерской службы с неизменным компасом. Если б не сопровождающие документы, можно было всерьез подумать, что кто-то решил подшутить над жителями старой доброй Косяковки.