Спустя полчаса работы в «идеальном» Олеге Андреевиче, как и ожидалось, нашелся первый изъян: он совершенно не умел работать с бумагами. Наспех заполненные разнообразными почерками эльфов бланки уже через пять минут вызвали у него раздражение, приступ перфекционизма и желание сделать новую форму – удобную и без лишних граф. Кроме того, некоторые подопечные с русской речью (особенно письменной) совсем не дружили, и разбирать их каракули было особенно тяжело. У Ани в этом плане была огромная фора: на прошлой работе на ее долю выпала оцифровка некоторых бумаг, заполненных вручную, и она поднаторела в расшифровке почерков. К тому же, и на этой работе она уже успела попривыкнуть к отчетности, и делала все быстро и без эмоциональных затрат на бесполезное раздражение. Олег же на каждом новом бланке хватался за голову и принимался вслух зачитывать эльфийские перлы:
- От кого: «ат Игория Тугалукава, сына Хельвы Тугалукава, сына Осна Тугалукава, сына Аймы Пересветной из Жабьей лужи».
- Кому: «Нифачке Алтуньевай, маей любови нигасимай».
- Содержимое посылки: «елексир ножный, для добрага здравия»,
И прочее в том же духе. Аня, конечно, посмеивалась – сама в прошлом месяце с Игорем до слез ухахатывалась над такой документацией, но сейчас уже попривыкла, и спокойно совмещала слушание и заполнение бумаг.
В общем, со своей частью работы девушка, разумеется, справилась куда быстрее. Отложила отчет на край стола, облегченно вздохнула, с приятным чувством выполненного долга глянула за окошко и, наконец, увидела там мальчишеский силуэт. Игорь, похоже, решил устроить им бойкот, и, демонстративно повернувшись к «фельдъегерскому логову» задом, запускал воздушного змея с нарисованным на нем неприличным жестом. Ну хоть не психанул, не уехал на край света с какими-нибудь подозрительными байкерами, и на том спасибо. А то его матушка виновнице пропажи сына покою бы не дала.
- Олежка, не теряй меня, я до соседей схожу, - сказала Аня, вставая из-за стола и попутно подхватывая примирительную бутылку газировки, купленную у Галочки на обратном пути с работы. Олег, будто не заметив, кивнул и продолжил корпеть над ведомостью, высунув от усердия язык. Еще один трудоголик.
Аня вышла.
- Эй, поднебесный житель! – окликнула она эльфа, перейдя улицу и остановившись у двухэтажного дома. – Как к тебе забраться?
Игорь сердито глянул на нее с высоты своей обиды. Хотел было ляпнуть что-то язвительное, но, видно, желание вернуть все как было, оказалось сильнее:
- Забирайся по поленнице на сарай, - буркнул он. – Только держись за вон тот шест, а то свалишься еще. Будешь как тот алкоголик – с дырами по всему пузу.
Аня покосилась на подозрительно неровную поленницу: не развалится ли под ней? Но дровишки были уложены надежно и вплотную к стене. Аня, подтянув юбку, взобралась по поленнице, как по лесенке, перекинула ногу через край крыши сарайчика и… повисла так, схватившись за выступ новенькой кровли: и наверх забраться сил не хватает, и обратно спуститься уже стыдно.
- Может, поможешь? – она многозначительно глянула на великовозрастного подростка снизу вверх.
- Симпатичные чулочки, - хмыкнул Игорь, но все-таки спустился по скату и помог ей взобраться на крышу.
- Что бы хорошее углядел, так нет же: чулочки на первом месте, - укоризненно сказала Аня, оправляя юбку, сменившую джинсы по причине резко улучшившейся погоды.
- А для кого ты их тогда надела? – парировал Игорь. – Если для себя, то надо было колготки покупать – они и теплее, и удобнее. Это я, если что, с маминых слов. А если для красоты, то чего тогда жалуешься, что кто-то эту красоту оценил? Кстати, подтяжечки к ним тоже классные. Или как эта штука называется?