- Баааа? – первым подал голос большой баран и притопнул ногой. Ему поддакнула жирная пузатая овца.

- Э-э-э… - ужаснулась в ответ Аня. – Мы так не договаривались.

Она бешено закрутила головой, оценивая масштаб бедствия. Под крышей теснились проволочно-деревянные сетки, полные непрестанно что-то жующих кроликов. Тут и там виднелись (и здорово пахли) свежие коровьи лепешки, свидетельствующие, что хозяйство у нее теперь богатое. Блин, она ведь даже не заглянула толком в документацию! Что теперь со всем этим делать-то? Кому звонить, куда бежать?

- Так, Аня, успокойся, - она взялась за виски, прошелестев маникюром по волосам. – Животные не шумят, от голода не кричат. Коровы в конюшне не наблюдается. Значит, кто-то за ними тут ходил и даже корову на выпас вывел. Соседи какие-нибудь. Можно им раздать весь этот зоопарк. Мне ведь не жалко? Не жалко. Кто заботился, тому и отдам.

Идея была отличная и сразу снизила градус паники. Девушка переступила с ноги на ногу и обтерла прилипший к туфле навоз о край возвышающейся над полом досочки.

- Ме-е-е! – тут же заявило белое тело с острыми рожками и подошло к пустой кормушке.

- Ба-а-а, - согласно завопили овцы и принялись наперебой голосовать за выдачу дневной нормы сена.

- М-м-м-у-у! – требовательно раздалось за спиной у Ани, и с улицы в ворота бухнулась чья-то нетерпеливая рогатая башка: похоже, вернулась с выгула в общем стаде обученная самостоятельности буренка.

- Ма-ма, - протянула вмиг ослабевшая Аня, но не дала себе плюхнуться на землю: там было слишком много навоза.

- М-м-му-у!! – еще более требовательно заявила обладательница большой башки и повторно боднула ворота. Ворота выдержали, но не выдержала девушка.

- Иду-иду! – крикнула она, как будто корова могла ее понять, и помчалась к выходу, по пути заскакивая прямо в лофферах в огромные калоши размера этак пятидесятого.

Корова, которой наконец-то открыли дверь, на смену хозяев не отреагировала никак. Она тяжело протопала по доскам в свой угол и сунула морду в большую бадью. Недовольно боднула ее. Бадья подпрыгнула, опрокинулась и покатилась. Корова сурово уставилась на нерадивую хозяйку, всем своим видом говоря: где моя еда?!

- Э-э-э… - снова пискнула Аня, не зная, чего от них всех ожидать.

Животные зашевелились и начали наперебой требовать ужин.

- Да тихо вы! – попыталась урезонить их девушка. – Сейчас кто-нибудь придет и покормит вас.

Но никто не торопился ухаживать за хозяйством. Корова топала все настойчивее, овцы орали все громче. Ане ничего не оставалось делать, кроме как попытаться их напоить-накормить.

Воду она натаскала худым ведром из какой-то бочки, молясь, чтобы та была для питья и не стала бы причиной смерти и этих бедолаг. Потом увидела в углу вилы и попыталась снять с сеновала кусок свисавшего оттуда сена. Но привычки к подобному труду у девушки не было, и пришлось лезть на сеновал и кидать сено сверху. Калоши не спасли, и лоферы тут же наполнились мелким и колючим травяным мусором.

Пошарив по ящикам в ограде, девушка нашла запасы какого-то зерна и щедро сыпнула в кормушку. Овцы сразу заткнулись и принялись быстро уничтожать угощение, прихватывая его мягкими губами. Их упитанные мохнатые тушки плотно-плотно сгрудились в одном углу, освободив большую часть помещения. Но корова продолжала требовать непонятного.

Аня вспомнила, как в детстве бабка давала своей буренке неведомую «мешанку» с навсегда запомнившимся ей ярким запахом томленого в печи картофеля. Мешанка всегда хранилась в доме. И – о, чудо! – сбегав туда, девушка обнаружила полный чан в сенях, явно свидетельствовавший о том, что хотя бы раз в день сюда кто-то да заходит. Так что надежда на то, что ей удастся сбагрить все это добрым людям с пользой для обеих сторон, разгорелась в ней с новой силой. Нужно только не уморить животных до прихода этого неведомого «кого-то».