– Голова болит.

– Ты говорила, что Филипп заедет.

– Да.

Он приедет. Скорее бы! Мне надо прижаться к нему, разделить это напряжение, попросить совета.

– Кто такой Филипп? – спрашивает Вадим без интереса.

– Брат Лизы, – отвечает за меня Миша.

– Ах, да. Ты ночью мне о нем рассказывала.

Кажется, моя идея летит к чертям. Вадим меня переиграл, разгадал намерения. Его фраза звучит двусмысленно. Миша смотрит с немым вопросом во взгляде. И смотрит на меня, вынуждая оправдаться:

– У меня была бессонница, а Вадим спустился попить воды. Вот мы и поговорили немного.

Снова усмешка в черных глазах, и мне остается только представлять, как бы я опустила кофейник ему на голову.

Впервые за два года я оправдываюсь перед Мишей! А ведь этот мальчишка здесь меньше суток. И чувствуя я себя из-за этой ситуации настолько паршиво, что… Держи себя в руках, Лиза!

Спасает меня от этого абсурда звонок. Я иду к двери и снимаю трубку видеодомофона, когда вижу машину Фила возле ворот. Почти выбегаю на крыльцо, забыв об обуви, и только он выходит на улицу, как я бросаюсь на родную грудь.

– Лиза, ты чего? – Фил отстраняет меня за плечи.

– Я не могу, не могу, не могу…

– Прекрати истерику.

– Забери меня отсюда, пожалуйста, забери, забери, – снова как заведенная повторяю я.

Не знаю, что меня добило. Так бывает. Держишься, держишься, держишься… А потом секунда – срыв.

Я сминаю пальцами футболку на мужской груди и трясу головой.

Пощечина отрезвляет. Я замираю, а Фил перехватывает мои запястья и говорит:

– Лиза, хватит.

Киваю. Он прав. Он как всегда прав.

– Какие теплые родственные отношения.

Меня начинает раздражать привычка Вадима появляться не вовремя. Он стоит, прислонившись плечом к дверному косяку, и лениво нас рассматривает. Я понимаю: он видел слишком много.

Надо как-то исправить ситуацию. Смотрю на Фила в поисках поддержки, но его взгляд направлен на Вадима.

Отпускаю футболку, заправляю выбившуюся прядь за ухо и делаю глубокий вдох. Фил кладет руку мне на плечо и чуть сжимает. Я понимаю этот жест – срочно исправляй.

Улыбаюсь и говорю:

– Это Вадим – сын Миши. А это Филипп – мой брат.

Главное – не заострять внимание. Ничего не произошло, все нормально. Если в этом убедить себя, то можно убедить и всех остальных.

Мы поднимаемся на крыльцо, Фил жмет руку Вадиму и кивает:

– Приятно познакомиться.

Какой недоверчивый взгляд, почти рентгеновский, как будто хочет просканировать до мозга костей. Не получится.

Но я все равно ежусь, когда черные глаза останавливаются на моем лице. Руки леденеют, а ноги становятся ватными. Фил замечает и подталкивает меня в спину, спрашивая:

– Вы уже завтракали? Умираю с голода.

– Сейчас приготовлю.

Готовка отвлекает, хотя иногда кажется, что Вадим наблюдает за мной. Я спиной чувствую его взгляд. Паранойя, не иначе.

Миша с Филом обсуждают новости бизнеса, и я не вникаю в этот разговор, пока не слышу слова мужа:

– Да, надо будет на пару дней съездить в Москву.

Оборачиваюсь, забыв о включенной плите:

– Мы уезжаем?

– Лиза, тебе не обязательно, – улыбается муж. – Я задержусь максимум на неделю. Тем более ты не любишь перелеты.

Ситуация ухудшается с каждой минутой. Я, наверное, выгляжу совершенно потерянной, перевожу взгляд на Вадима и почти с мольбой спрашиваю:

– А ты тоже уезжаешь?

– Неа, – усмехается он и добавляет: – У тебя там что-то горит.

Выключаю плиту, раскладываю завтрак в три тарелки, потому что мне сейчас кусок в горло не полезет, и выхожу на веранду. Дрожащими руками подкуриваю, делаю затяжку, и мне на плечо опускается тяжелая рука.

– Лиза, ты ведешь себя отвратительно.