В одной постели.

Чувствовала себя донельзя испорченной. Я даже о муже не фантазировала никогда, а тут… Такой поток эмоций, фантазий, и остановить никак не получается, сколько ни старайся! Этот мужчина точно станет погибелью для меня, а значит, надо бежать от него как можно дальше!

13. Глава 13

Яна

Инга Алексеевна – бывшая актриса, стервозная и самовлюбленная женщина. Она была крайне недовольна, что сын рано женился. А уж когда мы ей сообщили, что станет бабушкой, то вообще разозлилась. С самого начала она дала понять, что не нравлюсь ей. Между нами всегда была большая дистанция.

С ролью и статусом бабушки Инга так и не смирилась, не принимала практически никакого участия в жизни внуков. Меня устраивало ее невмешательство, потому что я всеми силами пыталась оградить детей от неприятных людей и негатива в целом.

Когда Игнат пропал, свекровь, разумеется, и в этом обвинила меня. Был отвратительный разговор, после которого мы обе избегали друг дружку как только могли. Мама довольно регулярно песочила Ингу за глаза, высказывая то, что не понимает, как можно настолько холодно относиться к родным внукам. Ни материальной помощи, ни общения. Что поделать, вот такая она женщина…

Я бы ни за что не стала искать с ней встреч, если бы не необходимость выяснить, что такого творится в жизни Игната, что он вовлек нас в неприятности и при этом не соизволил объясниться.

То есть… Неужели он все-таки жив и бросил нас по каким-то непонятным причинам? Как же сложно в это поверить!

Если жив, то как мог не предупредить о приходе коллекторов?

Нет, ну невозможно поверить в подобное!

– Яна? – Инга Алексеевна открывает дверь своей шикарной трехкомнатной квартиры, в которой нам не нашлось места после исчезновения ее сына, и смотрит на меня недоумевающим взором.

Она по-прежнему выглядит так, словно прямо сейчас к ней придут с предложением сниматься в каком-нибудь престижном кинопроекте. Чуть полноватая, но статная и ухоженная, молодящаяся женщина в дорогом платье, несомненно, от кутюрье, с укладкой и искусно наложенным макияжем. Никогда не понимала людей, для которых забота о внешности выходит на первый план.

– Инга Алексеевна, можно войти?

– Проходи, раз пришла, – с недовольством скривив губы, чуть отшагивает назад, пропуская меня в квартиру с явной неохотой. Не предлагает раздеться, пройти на кухню и выпить чаю.

Всем видом показывая, что не хочет моего здесь присутствия. Плевать. Я пришла не для того, чтобы точить с ней лясы и любезничать.

– Я хочу узнать об Игнате, – сразу перехожу к делу, не желая оставаться тут надолго. – Вам о нем что-то известно? Он давал о себе знать?

– Интересно, Яна, что ты спустя три года решила вспомнить об Игнате, – журит меня свекровь. – Кажется, именно столько прошло времени, как ты была здесь последний раз?

Я действительно первое время бегала сюда, все надеялась, что муж объявится у матери. Что совершил, возможно, что-то криминальное, ну или бабу себе нашел, как часто предполагала моя мама, ну и стыдно ему ко мне явиться.

Потом поняла, что нет, не вернется. Шли годы… Так чего бегать к презирающей меня свекрови?

У меня аж рот открывается от подобного заявления с явным обвинительным подтекстом.

– Вы что-то путаете, Инга Алексеевна, – говорю, едва сдерживаясь, – это Игнат пропал, не вспоминал о нас и вообще не подавал признаков жизни.

– Это тебе удобнее так думать, Яна. Нужно было постараться, чтобы настолько довести человека, чтобы он бросил собственных детей! Ты не понимала его, третировала, не давала развиваться. Поэтому Игнат был вынужден взять паузу.