– Рагнар! – кричу и, кажется, даже немного рычу на мужчину, чтобы привлечь внимание.

И у меня получается, вот только облегчения это не приносит. Нужно переставать смотреть в его глаза, иначе пропаду бесследно.

– Чья на тебе рубашка? – грубо выталкивает.

Открываю рот от изумления. То есть все вышесказанное он пропустил мимо ушей. А единственное, что его интересует, – чья это рубашка на мне надета. Вот это наглость!

Взрываюсь и искрю:

– Это единственное, что тебя волнует? Я тебе угрожала расправой, а ты спрашиваешь про рубашку?

Ищу ответ в глазах и нахожу его.

Все остальное совершенно не волнует этого несносного мужчину.

13. Глава 13. Рагнар

Глава 13

Беспокойство и жжение в груди отпускает постепенно, словно до этого невидимые тиски держали накрепко, так, что не вырваться, а после начали слабеть, пока вовсе не растворились. Свои внутренние ощущения отслеживаю отстранено, хотя поражен и обескуражен. Больше меня интересует девушка.

Ее трансформация от загнанного зверька до воинственной соблазнительницы происходит на моих глазах и чарует с новой силой. Было мучительно больно видеть подавленное состояние Айлы, а осознание, что причиной всему мое поведение, давило на плечи получше груза ответственности, который уже давно привык носить за плечами.

Он давит и не дает раскрыть крылья, постоянно напоминает о своем присутствии. От него не избавиться. А вот внезапно проснувшееся сострадание усилило эффект.

Сам от себя не ожидал такой реакции. Должно быть сожаление и огорчение, что все откладывается на неопределенный срок, пока девушка не в состоянии разделить со мной всю ту пучину страсти, которая сама же и вызвала.

Это определенно правильные и естественные для меня эмоции, а вот сожаление и беспокойство, пришедшие вместе с ними, кромсают грудину получше когтей оборотня.

А когда я начал замечать перемены, вначале подумал, что принимаю желаемое за действительность. Но нет. Вот она, моя мира, из плоти и крови.

Надвигается на меня со всей решимостью, что хранит ее хрупкое тело. А я еще помню, как она извивалась под моим боком. Стараюсь не выдавать своего облегчения. Пусть лучше воспринимает меня бесчувственным, чем узрит истинные эмоции.

А взгляд…

За такой взгляд можно многое отдать.

Взгляд – вызов, почти приговор.

Смешно. Она вздумала меня попугать. Позволяю. Интересно, к чему приведет такая резкая перемена в ее настроении. Что она может себе позволить и насколько раскрепощена? Нет больше страха в ее глазах. Клинок вовсе игнорирую. Пусть думает, что может навредить этой безделушкой.

Знала бы эта воительница, как заводит своим поведением, как все внутри буквально переворачивается и настраивается на нее. Слежу за каждым движением, впитываю ее уверенность, как мальчишка, которому преподносят дар.

Трепетно, молча, чтобы не спугнуть.

Пожираю ее глазами и остаюсь неподвижен. Если бы знала девушка, что ходит по краю. Там, за чертой, уже не будет пощады. Возьму все что причитается. Пусть Айла пока не покорилась, считает себя свободной и сильной. Но я-то знаю, как укрощать зарвавшихся малышек.

Терпеливо жду, пока сама подойдет к точке невозврата, достигнет грани и захлебнется своими же ощущениями. Она не так безразлична, как хочет казаться. А я не настолько наивен и простодушен. Скорее эгоистичен и напорист.

То, что транслируют ее глаза, нельзя игнорировать. Нужно только поощрять и развивать.

Холодная сталь проскальзывает по моей коже, вызывая дрожь предвкушения.

Падай, малышка, я словлю.

И она падает, вгоняя нас обоих в своеобразный транс, ограждая от всего лишнего, заполняя пространство только прерывистым дыханием и своим запахом.