Это, пожалуй, единственное сходство, которое сразу же бросалось. Во всём остальном даже и не знаю. Мама Кати – красивая блондинка с мягкими чертами лица. Это сейчас она сверкала глазами, пуская гром и молнии. И Катя – такой взъерошенный воробышек, который не может усидеть на одном месте.

– Царевич, значит? – спросила Василиса, испепеляя взглядом. Хорошо хоть ядом не плюётся!

– А что, не похож? – сморозил. Чуть по лбу себе не дал за такую глупость!

– Что-то не очень!

Посмотрел на Катю. Осторожно, снял с её головы диадему, и напялил себе.

– А так?

Лёгкая тень удивления промелькнула по лицу Катиной мамы.

– И так тоже!

– Ну, и ладно! Катя, я пойду. Мама твоя здесь, – сказал девочке, возвращая ей диадему.

– Иван! Спасибо! – Катя опять в меня вцепилась.

– Катя! – возмутилась молодая мамочка. Кажется, кто-то сегодня будет пить валерьянку! Она тяжело дышала. Живым бы уйти.

– Катя всего лишь пригласила на утренник. Там чья-то мамочка, – показал рукой рост брюнетки, – сделала снимки. Ваша дочь очень красиво танцует.

– Не смейте к ней больше приближаться! – шипела, словно разъярённая кошка, Василиса. Ещё бы дугой выгнулась и клыки показала.

– И в мыслях не было! Не могу сказать, что знакомство было приятным, но запоминающимся!

Василиса продолжала сверлить меня убийственным взглядом. Не дай бог, проклянёт ещё, а у меня нормативы на носу.

14. Глава 13.

Василиса.

С самого утра переживала, что не смогу попасть к дочке на утренник. Никогда такого не было! Управляющая всегда шла мне навстречу, и всегда отпускала. Там надо то! Полчаса! Максимум – час! Но нет! Упёрлась, хоть тресни! Так и хотелось!

– Василиса! Да не переживай ты так! – успокаивала меня Юля. – Мужика у неё давно не было, вот и бесится!

– Да, мне фиолетово, был у неё мужик, или нет! У меня у ребёнка утренник! Мы костюм ей купили, стишок она учила, танец повторяла, а я прийти не могу!

– Василиса, ну, не тереби ты душу!

С обидой на весь мир посмотрела на тесто. Оно, конечно, не виновато, что у меня плохой день. Но вот была уверена на 100%%, что выпечка сегодня будет невкусной. Тесто «чувствует», с каким настроением его готовят.

Я уже давно предлагала Ирине Марковне, нашей управляющей, добавить в ассортимент пирожные и торты, но в ответ всегда получала: «Кто их будет брать?» А я была уверена, что брали бы! Она просто не хочет заморачиваться с новыми лицензиями. Всё-таки сроки годности для кремов будут другие.

– Вот, честно! Никакого желания нет работать! – в сердцах воскликнула и упёрлась руками о разделочный стол.

И вдруг погас свет.

– Этого только не хватало! – воскликнула Юлька. – Девочки! У нас света нет! – Крикнула она во весь голос.

Ну, нет и нет! Кричать-то зачем? Покупателей напугает только!

Как оказалось, света не было не только у нас, но и в соседних домах тоже. Юля уже набирала номер Ирины Марковны, «пожаловаться», что мы не можем работать. Плиты у нас стояли электрические.

Мне же было абсолютно всё равно. Пять минут назад у Кати начался утренник.

– Что она сказала? – спросила у Юли, когда та закончила телефонный разговор с нашим начальством.

– Сказала, что сейчас всё узнает и перезвонит. Может, ты пока сбегаешь к дочке? – предложила Юля.

– Я бы с радостью! А камеры? Потом штрафы плати за нарушение.

– Это да, – согласилась Юляшка.

Теперь она практически не разговаривала по телефону, после того как с её зарплаты высчитали приличную сумму. Это я могла встать спиной к камере и позвонить по видео дочери. Телефон, стоящий на столе, видно не было.

Ирина Марковна позвонила через десять минут, сообщив, что света не будет до вечера, на линии оборвало провода или ещё что-то, в шутку обвинив в аварии меня. А может, и не в шутку, мне было всё равно. Я уже мчалась в детский сад к ребёнку. Юля сказала, что всё уберёт.