– Сколько в тебе? – спросила хмуро, продолжая потирать локоть.

– Попугаев? – хмыкнул, привалившись плечом к стене.

– Веса, – пожала плечами, – больше сотни, это точно.

– Не взвешивался.

– А роста? Метра два поди есть.

– Сто девяносто четыре сантиметра, но с твоего ракурса по-любому за два.

– Шутки про рост, – скривилась, вскинув голову. – Мило. Могу я полюбопытствовать, что ты забыл в моей квартире и, если уж на то пошло, в моем халате?

– Шмотки в сушке, – повёл он плечом, нахально сунув руку в карман.

– Почему в моей?

– У меня нет.

– Дома? – съязвила, а он хмыкнул:

– Сушки.

– То есть, уходить ты не планируешь? – уточнила хмуро, а он отрицательно мотнул головой:

– Сейчас – нет.

– Отлично, – ответила возмущённо и пошла в коридор, – тогда уйду я.

– Я так не думаю, – сказал в спину, но я настырно продолжила движение вперёд.

Обулась и начала застёгивать куртку, а когда потянулась за сумкой, он переместился к двери и подпер стену там, преграждая мне путь.

– Отойди, – нахмурилась, скрестив руки.

– Ты останешься, пока я не уйду.

– С какой стати? – вытаращила я глаза, а он слегка поморщился:

– Побежишь к ментам, придут два розовощёких сопляка, мне придётся их убить, потом сиди тут с трупами, а у меня и так проблем хватает… – ответил лениво. Я сглотнула, а он посерьёзнел, сказав грубо: – Отошла от двери.

– Что б ты сдох, – буркнула, раздеваясь, а он усмехнулся:

– Ты точно врач?

– И сколько ты намерен держать меня в заложницах? – спросила с вызовом, снова задрав голову.

А он просто пошёл на кухню, насвистывая. Я заспешила вслед за ним, топая от злости и бессилия, и обнаружила его опустошающим мой холодильник.

– Совсем совести нет! – взвизгнула возмущённо. – Сначала он меня переехал, потом чуть не заморозил, теперь удерживает силой и жрет мою еду!

– Под колёса ты выбежала сама, – ответил, не оборачиваясь, – и если б не толпа зевак, дождалась бы реальной помощи. А замёрзла потому что нехер в одной тряпочке в мороз выходить. Так что я тебя спас. И ты мне должна.

Я открыла рот, не в силах придумать достойный ответ, и начала воинственно:

– Да ты…

– Не гунди, – прервал резко и я притихла. От этого его командного тона хотелось убежать подальше, залезть в нору поглубже и никогда оттуда не выбираться, что я и сделала, окопавшись в своей спальне и подперев ручку двери стулом. Хотя, если он всерьёз решит войти, это замедлит его ровно на один удар плечом.

Посидев недолго, я убрала стул и крадучись прошла в прихожую, схватила свою сумку и бегом припустилась обратно, вновь забаррикадировав дверь. Рылась я в ней довольно долго и нашла все, включая фантик от жвачки, оставленный там примерно месяц назад. Все, кроме телефона.

– Сукин сын, – прошипела злобно, но тихо. Не хватало ещё, чтобы он услышал.

В гостиной лежал второй телефон, для рабочих звонков, указанный на моей визитке, я снова отодвинула стул, подобралась, затем резко открыла дверь, намереваясь совершить марш-бросок, побив пару мировых рекорда, и почти уткнулась носом в его грудь, побив лишь один - по наивности.

– Что-то ищешь? – спросил ехидно и продемонстрировал оба моих телефона.

– Отдай, – сказала строго и потянулась к ним рукой, а он поднял их над своей головой и ухмыльнулся:

– Отбери.

– Скотина, – буркнула зло, не выдержав, а потом повысила голос: – Отдай, не то заору так, что мертвого подниму.

– Этим раньше надо было заниматься, – рыкнул грозно. Я глубоко вдохнула, намереваясь сдержать обещание, но он дёрнул меня за руку, ловко развернув к себе спиной, и крепко зажал мне рот рукой. Я замычала, схватившись обеими руками за его и пытаясь разжать его пальцы, а он прошипел, склонившись к уху: – Только пикни и я сверну тебе шею, как курице, – я снова замычала, теперь уже в попытках отпихнуть его от себя, но он даже не шелохнулся, сказав: – Фамилия у тебя знакомая. Кажется, она совпадает с фамилией главврача в больнице. Кольца нет, отметки в паспорте тоже, так что, пожалуй, отец. Любишь папочку? Не думаю, что он опасается за свою жизнь, уверен, даже не оглядывается, проще простого, – я снова заплакала, а он убрал руку и оттолкнул меня от себя, приказав: – Сиди и не рыпайся. И завязывай ныть, это бесит.