Молча поднявшись на нужный этаж, Артем извлек из кармана ключ и вставил в замочную скважину. Дверь скрипнула и медленно отворилась, я топталась на пороге, боясь сделать шаг. Боялась входить в чужой мир, потому что совершенно запуталась в своем.

- Не бойтесь, - ласково произнес Кузьмин, - у нас здесь не живут чудовища.

Я улыбнулась, скрестив пальцы. Сомнения грызли, словно червь, а когда он протянул руку, просто не смогла отказать. Вложила в его ладонь свою, почувствовал тепло мужской кожи, небольшую шершавость, но какую-то безразмерную силу в то же время, и что-то разлилось внутри. Стало одновременно так светло и дико страшно.

- Спасибо, - только и смогла ответить, ловя взгляд чужого мужчины.

- Это наше скромное жилище с Тимохой, не дворец, - развел Артем руками, прижавшись спиной к стене.

Стоять без костылей ему было очень неудобно, возможно, и больно, но он мужественно держался, стараясь показать, что внутренней силы в нем много. Хотя у меня с момента знакомства даже мысли не было назвать его – калекой. И отсутствие части левой ноги для меня не являлось предпосылкой, чтобы броситься его жалеть. Да и жалость моя ему определенно не нужна была.

- У Вас уютно, - оглядываясь по сторонам, кивнула я.

Потертые обои не выглядели чем-то отталкивающим, старенькая мебель не вызывала в моей душе дискомфорт, ведь, несмотря на все это, в квартире было чисто, убрано, даже пыль и та, кажется, была вытерта.

- Ремонт вот еще сделаем, и вообще все будет хорошо, - обрадовался Кузьмин, похоже, живя ожиданием, когда его мечты исполнятся. - Мне-то, конечно, и так сойдет, но сын… Хочется окружить его любовью, создать комфортные условия, чтобы не было стыдно друзей привести. Я ведь одно время даже продать ее хотел, перебраться в коммуналку, а потом все завертелось с бывшей женой, что, думаю, повезло, что опрометчиво не разменял метры. Тимке в наследство крыша над головой хоть будет.

- Вы общаетесь с бывшей женой?

Кузьмин поморщился, ехидно скривив губы.

- Нет, она не идет на контакт, хотя позавчера передала через соседей триста рублей на хлеб и молоко сыну. Я их в копилку Тимохину засунул, правда, поначалу хотелось просто Тамаре в лицо швырнуть. Ребенку любовь материнская нужна, а не подачки. Ой, - будто опомнившись, взмахнул руками Артем, - что ж мы в коридоре-то. Проходите в зал.

Я осторожно сделала несколько шагов, вошла в большую комнату, задерживая взгляд на фото в рамках. Там был Артем. Сильный, красивый и полностью здоровый. Яркие снимки, пронизанные счастьем, радостью, где Кузьмин улыбался, находясь в горах. Заснеженные вершины, зеленые макушки сосен под лазурным небом создавали потрясающие по красоте пейзажи, и на долю секунды я закрыла глаза. Ощутила легкость, а за ней пришла нечеловеческая, кажется, боль. Страх липкой волной ударил в самое сердце, наверное, я вздрогнула, сжав кулаки, потому что в этот же момент широкая ладонь легла на мое плечо.

- Оля, - тихо произнес Артём, - что, что такое?

Я только головой качнула, давая понять, что все в порядке, а у самой сердце заходилось в попытках вывалиться и упасть камнем к ногам.

- Все хорошо, голова немного закружилась просто, - радуясь, что Артем стоит сзади и не может видеть мою испуганное лицо, я моргнула несколько раз, стараясь сдержать слезы.

Прикусила губу едва не до крови в очередной безуспешной попытке унять дрожь. Его пальцы сжимали мои плечи, а потом сильные руки просто обхватили меня, прижав к своей груди. Я забыла, как дышать, а разум с надрывом кричал, что я замужем, что неправильно все это, нельзя так. Получается, Олег прав?! Сто тысяч раз прав, называя меня падшей?! Оттолкнуть бы Кузьмина, вырваться из его оков, а я не могла, хотела, но не могла. Словно привязали меня веревками. Только голову опустила покорно вниз, позволяя себе глубоко вздохнуть.