Похоже, что с Джоном случилось то же самое, что и со мной, и в молчаливом согласии мы оттягивали неизбежный момент отправления в путешествие. Мы порылись в рюкзаках, заранее намазали кремом руки и лицо и сделали десятки фотографий у небольшого памятника Маршруту тихоокеанского хребта: пять неказистых, крашенных в белый цвет деревянных стрелок с надписью «Национальный видовой маршрут тихоокеанского хребта – Южный край» отмечали начало одной из самых длинных пеших троп в мире. Я села на самую низкую из пяти досок и браво улыбалась в камеру, пока Джон фотографировал меня со всех сторон.

Когда я в конце концов посмотрела фотографии, сделанные на мою камеру, то увидела там совершенно другого человека: вот я стою, в новых черных кроссовках, в абсолютно чистых бежевых туристических штанах и темно-синей куртке. Вокруг шеи у меня обмотана желтая бандана, а на голове – бейсболка. Только по полностью загруженному черному рюкзаку и треккинговым палкам можно понять, что я – пеший турист. Так или иначе, я со всем своим «с иголочки» новым снаряжением выглядела совершенно несуразно. Джон закурил рядом со мной уже третью сигарету и все же выглядел еще более несуразно, чем я.

Приближающийся автомобиль спас нас от угрожающего момента выхода. Из автомобиля вышла парочка американцев в абсолютно чистой одежде, возрастом около двадцати лет, в сопровождении родителей.

«Что, тоже хотите пойти по Маршруту тихоокеанского хребта?» – спросил Джон вновь прибывших.

Лица молодой пары светились от счастья. «Да, но только по части, находящейся в Калифорнии. После этого нам нужно вернуться в колледж». Родители сопроводили их только сюда и, гордо выпятив грудь, спросили: «Не могли бы вы сделать фотографию для нашего семейного альбома?»

Джон взял камеру, занял нужную позицию и попросил семью улыбнуться. «А теперь скажите: “Секс!” – попросил он их вежливо. Четыре лица перекосились от его «солнечного» британского юмора. Вместо широкой ухмылки на этих четырех лицах показалась замученная улыбка. Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться в голос.

После того как родители уехали домой, а молодое поколение путешественников исчезло из виду на тропе, мы с Джоном все еще нерешительно стояли у границы.

«Пойдем сегодня вместе? – спросила я у него наконец. – Я имею в виду то, что ты уже слышал от других путешественников и от Роберта: на границе время от времени случается всякое – происходят инциденты с нелегальной эмиграцией, а также с контрабандой наркотиков. Идти одному может быть опасно».

Джон видел это все точно так же и потушил четвертую сигарету.

«Эти банды выходят под покровом ночи. Пойдем сегодня в кемпинг на озере Морена. Там будет столько туристов, что у нас определенно не возникнет никаких проблем».

Он встал и отряхнул штаны. После этого посмотрел на меня с грязной такой ухмылочкой и сказал: «Впрочем, с “тягачами” и торговцами наркотиками нужно поступать так же, как если бы ты встретил медведя: нужно просто бежать, и как можно быстрее».

В смятении я встала и сказала: «Это бред. Медведи бегают куда быстрее любого человека. Ты не сможешь от него убежать».

«Именно поэтому так не пойдет, – начал объяснять Джон, сияя. – Мне нужно просто бежать быстрее тебя. Тогда медведь сожрет тебя вместо меня».

Хорошо, что мы прояснили этот момент…

Тем временем на дворе было уже семь часов. На улице стало значительно теплее. Нам уже было пора идти. Момент, который я планировала почти четыре месяца назад, наконец настал: я надела на плечи свой рюкзак и медленно ступила на тропу в сорок сантиметров шириной, которая именуется «Маршрут тихоокеанского хребта». Эта тропа станет моим домом на следующие пять месяцев. Я, все еще нерешительно, делала первые шаги. Все было непривычно: груз на спине, новая обувь, треккинговые палки.