– Иди давай! – окрикнул хозяин. – Я что, до вечера здесь с тобой возиться буду?

Слезы на глаза наворачивались от жалости. Особенно от того, что этот раб со взлохмаченными седыми волосами уже явно разменял седьмой десяток! Похоже, постарев, он стал менее полезен в работе. Вот его и пришли продавать на рынок.

– Нужно дать ему воды! – я рванулась к старому рабу. – Бернард, дай мне свою флягу!

Бернард больно дернул меня за локоть. Да так, что я покачнулась и налетела на него.

– Не позорь меня своей сентиментальностью, – поморщился Бернард. – Чтобы все потом шушукались, что жена работорговца возится с чужим товаром?

– Бывшая жена, – грустно усмехнулась я.

– Спасибо, что напомнила, – оскалился в ответ он. – Пойдем скорее и закончим со всем этим! Здесь продают рабов только хозяева. И то не самые богатые.

Бернард потащил меня по жуткой улочке. Хотелось зажмуриться, зажать уши руками! Не видеть изможденных людей в кандалах. Не слышать, как их унизительно предлагают к продаже, как животных! К счастью, скоро этот гомон остался позади. Хотя менее мрачной картина от этого не стала. Ведь мы вышли на площадь. Здесь продавцы выглядели уже спокойнее. Они с важным видом стояли возле своих рабов. Часть из них была прикована к столбам, и я ужаснулась тому, сколько времени им придется провести под палящим солнцем, пока их купят! Не сказать, что остальным повезло больше. По краям круглой площади стояли тесные клетки, словно в зверинце. Вдоль них прохаживался хмурый мужчина, пощелкивая хлыстом, если кто от усталости сядет на пол: покупателям ведь нужны выносливые рабы.

У меня сердце разрывалось при виде всего этого! А Бернард шел по рынку так, словно и не видел ничего вокруг. Он тащил меня за руку, недовольно морщась, стоило мне замешкаться.

– А вот мы и пришли, – Бернард завел меня в здание. – Здесь рабы, которых не выставили на продажу на рынке. Мой товар внизу.

– Товар? – я скривилась от отвращения к нему. – Это же люди.

– Когда ты ела заморские фрукты и спала на шелках, тебя не слишком заботило, как я зарабатываю эти деньги.

Бернард повел меня по лестнице в подвал. Он находился под землей лишь на две трети. Так что под потолком в камерах находились крохотные зарешеченные окошки. Они пропускали слабый дневной свет. А вот от зноя, царящего снаружи, здесь не осталось и следа. Я поежилась от сырости и холода. Подвал представлял из себя длинный коридор и камеры по обе стороны от него. Все они казались одинаковыми клетушками: три каменные стены, а вместо чертвертой – толстые прутья решетки.

– Зачем ты привел меня сюда?

Осматриваясь, я и не заметила злорадной усмешки Бернарда. Опомнилась лишь тогда, когда он втолкнул меня в одну из камер.

– А ты как думаешь, Николь?

4. Глава 3

Бернард зашвырнул меня в камеру с такой силой, что я едва не упала. Он шагнул следом. Железная дверь с грохотом захлопнулась. А сильные пальцы Бернарда сомкнулись на моей шее. Он толкнул меня к стене, и я ойкнула: даже через ткань платья едва не ободрала лопатки о грубый камень.

– Так легко просто оставить тебя здесь. О тебе ведь никто и не вспомнит. Подруг у тебя нет, родня, сама сказала, далеко. А я навещал бы тебя, – зло выдохнул Бернард мне в губы.

Когда он накрыл их своими, я дернулась от неожиданности. Бернард не отпустил. Я попыталась оттолкнуть его, но он лишь перехватил свободной рукой мои запястья. Вторая же ладонь соскользнула с шеи на затылок, пальцы зарылись в волосы, сжимая крепко, до болезненного. Я протестующе застонала ему в губы, но Бернард не считался со мной в этом поцелуе: просто брал, что хотел. А хотел он показать, что я так, песчинка, никто, собственность в его руках.