— Отпусти! — шипит, выдергивая руку. Не позволяю.

— В ординаторскую! — рычу, едва контролируя свой гнев. — Живо!

Она смотрит на меня, во взгляде боль, слезы и что-то еще. Что-то такое, чего мне никак не понять.

— Миша, я лучше пойду в палату, — продолжает упорствовать. Благо делает это уже не так рьяно, как несколько минут назад.

— Нет! — отрезаю. — Ты, как я вижу, готова?

Осматриваю девушку с головы до ног, она одета для улицы. Только на ногах тапочки вместо обуви. Та, судя по всему, в пакете.

— Это уже не важно, — отмахивается. — У тебя есть личная жизнь, и я не хочу быть помехой.

Дуреха! Вот напридумывала же себе! Сейчас еще додумает, и тогда мне будет полный трындец.

Да я сам, блин, не лучше. Сморозил, что занят. Дурак!

— Важно, — открываю дверь в ординаторскую и подталкиваю упрямицу вперед. — Ты еще здесь? — удивленно смотрю на Милану. Она расположилась на моем рабочем столе.

От представшей перед глазами картины становится смешно и вместе с тем непомерно грустно. Понятия не имею, почему девушка решила перейти в наступление, но меня подобный расклад не устраивает от слова совсем.

— Выйдите! — нахально заявляет Эле. Та неуверенно делает шаг назад.

— Стоять! — рявкаю на нее. Замирает. — А ты, — обращаюсь к полуголой медсестре, — проваливай из ординаторской! Немедленно! О твоем неподобающем поведении расскажу старшей медсестре!

Глаза полуобнаженной девушки становятся огромными от страха. С нее тут же спадает спесь.

— Не надо, — испуганно шепчет.

— Не надо было ко мне соваться! — отрезаю. — Я что, повод тебе давал?

— Нет, — пристыженно отвечает.

— Тогда какого хрена?! — Я не понимаю. Как можно было додуматься до такого вообще?

Милана ревет и бросает гневные взгляды в сторону Эли.

Вот только бабских разборок мне не хватало еще!

— Убирайся! — выставляю в коридор. — Позже с тобой разберусь!

Захлопываю дверь. Чуть подумав, закрываю на замок и разворачиваюсь к Эле.

— Подожди, — выставляет руки вперед. Не дает мне заговорить. — Это не то, что я подумала, да? — смотрит на меня с некоей издевкой.

— О чем ты подумала, понятия не имею, но между мной и Миланой ничего нет, — отвечаю с осторожностью.

— Прямо как тогда, — говорит, не пряча своей боли. — Все в порядке. Можешь передо мной не оправдываться, — поспешно добавляет, но я уже толком не слышу ее слов.

— В смысле «как тогда»? — впиваюсь в девушку взглядом.

— Когда мне изменил, — смотрит на меня открыто и прямо. А я охреневаю от ее слов.

— Чего?!

17. Глава 17. Миша

— Миш, хватит придуриваться и строить из себя невесть кого! — Эля начинает нести какую-то чушь.

Слушаю ее и не верю своим ушам. Почему она выставляет меня предателем? Не понимаю…

Говорит так уверенно, что я охреневаю. Она верит в свои слова!

Приличных слов просто нет.

— Я тебя простила, забыла и смогла отпустить, — продолжает. — Все в прошлом. Проехали!

Смотрю на Элю, словно впервые вижу. Так и хочется дотронуться до лба и проверить жар.

Но нет… Дело не в этом. У нее нормальная температура. И головой вроде как не ударялась.

А несет полнейшую чушь!

— В прошлом? — усмехаюсь. Нервы ни к черту. Вымотал их в хлам за последние дни.

— Да! — Взгляд пылает. Внутри Эли от негодования и обиды аж все кипит.

Вижу я, насколько в прошлом. Ха!

— Нифига! — отрезаю жестко. — Сначала ты мне объяснишь суть своих предъяв!

Встаю так, чтобы ей было не убежать. Она может! Вынырнет и голову в кусты.

На этот раз не выйдет!

— Ну так в чем ты меня обвиняешь? — не моргая смотрю на нее.

Внутри все буквально кипит от негодования.

Эля обвиняет меня в измене! Совсем обалдела?