Обычная практика, которой у меня так и не было… Я беспокоюсь, что ничего не выйдет.

— Где именно найти место? Где сделать ядро? — уточняю я, волнуясь. Учителя обычно объясняли, где лучше в нашем теле “хранить” магия в зависимости от её типа. За редким исключением они были правы.

— Да куда найдёшь, туда и распихай, — отмахивается Ида.

Отлично. Я забываю, что я совсем не в академии.

Ложусь на землю и стараюсь погрузиться в медитацию — так и боль будет меньше чувствоваться. Но не успеваю, потому что меня накрывает целая волна. Живот режет, я чувствую потоки энергии как горячую тягучую лаву, и они вот-вот вырвутся за пределы тела. А спонтанный выброс опасен, особенно когда рядом люди. Они могут пострадать.

Сжимаю зубы и усилием воли заставляю себя не паниковать и сделать то, что сказала Ида. Найти место в теле, которое бы вместило этот безумный поток.

Мест и правда приходится найти несколько. Я распределяю нахлынувшую силу по всему телу и пускаю её циркулировать по кругу. В груди и в животе она скапливается, как вода в водохранилище, но не застаивается, течёт дальше.

Боль утихает, кажется, я готова. Открываю глаза, и… вижу ту же серость. Только световые пятна, и то очень смутно различимые, как и раньше. Обидно. Не сработало.

— Леди, вы как? — шепчет Кария, склонившись надо мной.

Закрываю глаза и тяжко вздыхаю. И вдруг в калейдоскопе пятен я начинаю что-то понимать. Они как странная мозаика, которая складывается в знакомые образы…— Кария, — зову я её. — У тебя пепельные волосы?

9. Глава 8. Дар с подвохом

— Ваше зрение вернулось? — Кария выпрямляется.

Я не вижу выражения её лица, но вижу, что она оборачивается на Иду. А надо мной голубое небо с расплывчатыми белыми пятнами. Ничего в жизни красивее не видела! И это не шутка, я месяц болела и не выходила из дома, и почти забыла, каким красивым и глубоким бывает небо.

А ещё я боялась, что так и останусь слепой.

— Вставай, если закончила, — не церемонится со мной Ида. — Значит, всё же сработало.

Поднимаюсь и оглядываюсь. Всё очень сильно расплывается, но хотя бы я могу видеть очертания предметов и не врежусь в стену дома.

— А глаза что закрываешь? — с долей удивления говорит Ида.

Я открываю и закрываю снова. Как и думала, с открытыми я до сих пор вижу только световые пятна. Ничего не понимаю.

— С открытыми не вижу, — объясняю я, трогая веки подрагивающими пальцами. — С закрытыми тоже всё плывёт, но хоть что-то.

— Пресветлые силы, — бормочет старушка. — Охох… Ладно, идёмте, стол накроем да подумаем. Кария, помогай.

Отлично. Ида, которая должен был избавить меня от заразы, сама ничего не понимает. Это меня беспокоит. Что за проклятие у меня такое?

Я помогаю Карии поставить чайник на печь, разлить кашу по тарелкам. Ида приносит свежие овощи, и мы их моем и нарезаем. Мне гораздо проще со всем управиться, лишь один раз я не замечаю лежащую на земле ветку и спотыкаюсь, а в остальном справляюсь со всем медленно, но верно.

Мы накрываем на стол прямо на улице, садимся и первое время едим молча. Я терпеливо жду, когда старушка начнёт разговор и объяснит мне хоть что-то. Она явно понимает больше моего, может, додумается, что это было?

И только когда дело доходит до чая, Ида задумчиво произносит:

— Да, а вот раньше всё было не так. Раньше таких, как я, уважали. Можно было жить не прячась…

Сдерживаю вздох и подношу чашку к губам. Отлично, буду слушать старческое ворчание. Если Ида ничего не понимает, может, мне в Храм сходить? Нужно подумать…

— Нас называли циниумами. И надеялись как на последнее спасение, — голос Иды звучит задумчиво-мечтательно. — Конечно, были и те, кто нас боялся и распространял нелепые слухи. Мол, циниумы не только избавляют от проклятий, они их насылают. Нет, это правда, но большинство не пользовались обратной стороной силы. А если и пользовались, то в чём проблема пойти за избавлением к другому циниуму? Не понимаю я. Дремучесть это. Ведьмами ещё прозвали, но ведьмы это же совсем другое!