Захват на моем затылке ослабевает. Свободной рукой Демьян пробирается под юбку, а я, прислушиваясь к своим ощущениям, не спешу его останавливать.

Спасает меня звонок мобильного. Демон отрывается от меня, зло кривит губы, смотрит на меня, а рука тянется за мобильным. Смотрит на экран. Откидываясь на сиденье, принимает вызов.

— Слушаю… — деловым ровным тоном, а меня до сих пор не отпустило. Надо же было так потерять голову! Забыла, что он сын убийцы, что сам мало чем отличается от зверя. Я видела его на ринге. Да я после этого вообще не должна была поплыть от его поцелуя!

В ушах до сих пор стоит шум крови. Сердце выскакивает из груди, словно я с парашютом прыгнула, а не с парнем поцеловалась. Не вслушиваясь в разговор, я хватаю рюкзак, открываю дверь, выскакиваю из машины, словно все это время меня держали там насильно.

— Тихоня! — бьет в спину холодный голос, не оборачиваясь, бегу к общежитию. Взлетаю на крыльцо, чуть не сбивая какую-то девчонку. Несусь в свою комнату, будто Кайсынов может прорвать заслон «вредная комендантша». Возле двери останавливаюсь, пытаюсь отдышаться. Ника не должна ни о чем узнать. Я не должна была позволять Демону себя целовать. Ника моя подруга, вряд ли она примет…

Я сумасшедшая! Какие отношения? Где я и где Демон?

Я всего лишь очередная проходная телка, которую он захотел. Получит — и тут же потеряет интерес. Обещаю себе, что это был первый и последний поцелуй. Да, целуется он крышесносно, но это не повод портить свою репутацию. Я не сплю с мажорами ради их удовольствия. Хотя уверена, что удовольствие будет острым и взаимным, но на продолжение не пойду.

Трогаю губы, которые все еще горят. Нахожу зеркало в телефоне. Он меня жрал, а не целовал. Как скрыть этот отек?

Захожу в комнату. Ника у себя. Бросив рюкзак у двери, ныряю в уборную. Холодные примочки не помогают. Чем больше вожусь с губами, тем сильнее они краснеют. На глаза попадается силиконовая вакуумная баночка для антицеллюлитного массажа, нам ее во время какой-то акции втюхали в супермаркете.

Хуже уже не будет. Присасываю губы и выхожу в кухню.

— Блин, напугала, — вздрагивает подруга. — Не слышала, когда ты пришла. Что ты делаешь? — замечая на моих губах «присоску».

Отрываю ее с хлопком от своих губ.

— Видела в тик-токе, — кручу банку в руке. — Увеличение губ без уколов, — смеюсь наигранно. — Проверила на практике, ну как?

— Красные и опухшие, — смеется подруга, наливая масло в разогретую сковороду. — Когда ты стала верить всему тому бреду, что снимают недоблогеры?

— Теперь мы можем снять свое видео, сообщить, что проверили на практике, и так делать не стоит, — перевожу все в шутку. Успокаиваюсь, что Ника поверила.

— Да нет, нормальная идея. Губы у тебя красивее стали, словно накрашенные, припухшие. Дай, я тоже попробую, — тянет руку за баночкой.

— Может, не надо, Ника? У тебя кожа нежная, вдруг посинеют? — подруга не слушается, отбирает у меня баночку. Присасывает ее к губам. Макает хлеб во взбитые яйца, кладет на сковородку, а я думаю, как убрать банку с ее губ.

— Ника, ко мне Ян подходил, — резко оборачивается, хочет спросить, но вспоминает про банку. Жестами спрашивает: «Что он хотел?» Но я делаю вид, что не понимаю.

— Что он хотел? — озвучивает вопрос.

— Он не сказал, — подносит опять эту банку к губам, но я, опережая ее действия, добавляю: — Зато озвучил Демьян, я с ним позже столкнулась, — не вдаваясь в подробности.

— А этому что нужно? — убирает банку в сторону. Наконец-то.

— Потребовал, чтобы ты была на гонках, иначе твой сводный брат натворит бед.