И что докладывать Государю? Ведь пока совершенно непонятно, куда направились броненосцы артурской эскадры. Выполняют они приказ наместника или ведут свою собственную игру?

В общем пока нужно сообщить в столицу о самом факте прорыва из западни, а подробности потом… Но про мичманца не забыть. Стране сейчас как воздух нужны герои-моряки. Флот, черт побери, тоже воюет! И воюет геройски! И пусть газетчики как следует раздуют эту историю!

– Немедленно вызвать ко мне начальника штаба! – прогудел Алексеев флаг-офицеру…

21.09.1904. Шанхай

А вот при входе в порт ждал неприятный сюрприз – трехтрубный японский крейсер, похожий на «Нийтаку».

«Теперь точно интернироваться придется, – подумалось мичману. – Недолго я кораблем прокомандовал. Хотя из под шпица наверняка такой приказ и пришел. Ну да ладно…»

Как только отдали якорь, Соймонов отправился в консульство, где он действительно получил приказ от Адмиралтейства спустить флаг и разоружиться.

«Ну хоть высплюсь, – думал он по пути на корабль. – И за угольные погрузки голова болеть не будет, и о том, как дальше действовать. И… Оленька! Мы скоро увидимся!..»

Увы. По возвращении на «Сердитый» его ждал сюрприз в виде японского офицера в вельботе под белым флагом.

– Капитан-лейтенант крейсера императорского флота «Отова» Суга, – представился японец.

– Чему обязан визитом? – поинтересовался мичман, представившись в ответ.

– Имею честь предложить вам либо спустить флаг и сдать свой корабль, либо выйти в море на рыцарский бой с моим кораблем.

– А вам не кажется, что, находясь в нейтральном порту, вы не имеете прав диктовать такие условия? К тому же ваш корабль находится здесь дольше моего и по всем нормам международного права обязан покинуть порт раньше нас.

– Идет война. В праве пусть потом разбираются дипломаты. Я военный, и мое дело уничтожать врагов страны Ямато. Если вы откажетесь – мы атакуем ваш корабль в порту. Кстати, ваш соотечественник Руднев был смелее вас, – не упустил случая подпустить шпильку японец.

На губах Соймонова и стоявшего рядом Роднина заиграли улыбки:

– Так что на нашем месте вы бы вышли на бой с противником, как бы силен он ни был?

– Можете не сомневаться!

– Ну тогда оглянитесь.

К борту «Сердитого» подходил катер под русским флагом. Катер говорил о присутствии на рейде крупного русского корабля или даже всей эскадры.

«Этого не может быть! – пронеслось в мыслях у японца. – Еще вчера русскую эскадру видели почти сотней миль южнее и она уходила дальше на юг».

Русские офицеры иронически поглядывали на капитан-лейтенанта.

– Ну что, по-прежнему согласны на рыцарский бой, капитан Суга? – спросил Роднин.

– Я должен вернуться на свой корабль, – ответил тот.

– А вот тут заминка, – усмехнулся Соймонов. – Вам придется побыть нашим гостем, пока я не выясню обстановку.

– Вы не имеете права! Я прибыл под белым флагом. Вы обязаны… – замялся японский офицер.

– Вы сами поняли, что хотели сказать… ненужные слова? Вы не взяты в плен, вы задержаны на некоторое время. Обещаю, что через час-два вы будете свободны. Спуститесь в каюту, вас проводят.

С радостным удивлением командир «Баяна» Иванов увидел, что в порту находится русский миноносец. Обнаружение в порту «Отовы» также вызывало интерес и тревогу. Но в любом случае Иванов похвалил себя за то, что не завел крейсер в порт. В этом случае пришлось бы сидеть в Шанхае еще двадцать четыре часа после ухода японца. А там и его «старшие братья» могли подоспеть.

«Баян» был один, он получил приказ Вирена в Шанхае связаться с Адмиралтейством, сообщить подробности прорыва эскадры, назначить точку рандеву с транспортами, которые из Петербурга должны были обеспечить. Подробности были в конверте, который Иванов должен был лично передать русскому консулу и проследить, чтобы после передачи телеграммы письмо было уничтожено.