Пока те двое отбирали у ребят ворованные деньги, Малой подошел к Златке, и резко поддел пальцем козырек кепки. Она быстро опустила лицо, бочком попятилась от него, и он хмыкнул.

— А ты чё, немой, что ли? Или язык от страху сжевал?

— Не при делах он, не трогай, — вступился Стёпка, мигом сообразив, что проще выдать подругу за парня, так, от лишних посягательств.

— Не указывай мне, мелюзга, кого трогать, а кого помиловать. — рявкнул Малой, и ухватил Златку за шиворот. — здесь мое слово последнее, понял? Ну, чё там, Валет, проверь, вся капуста на месте? Если припрятали бабло, урою!

Девушка затаила дыхание, уж очень пристально главарь ее рассматривал. От него слабо пахло табачным дымом, и она чихнула. На дух не переносила эту вонь, как-то из вредности попробовала курить, стошнило сразу, с тех пор к сигаретам не прикасалась.

— Нормалёк, Малой. Двигаем отсюда? — поторопил друга Валет, отпихнув Стёпку с дороги. — клаустрофобия у меня, знаешь сам, не выношу тесных помещений.

— Не ссы, отрубишься, вынесем, как героя с поля боя, — оборвал Малой, и притянул Злату ближе, — с нами поедешь, за дружков своих длинноруких отработаешь.

— Э-э, отпусти его! — воинственно ринулся на помощь оцепеневшей от ужаса девчонке Степан, но, не успел он подскочить к Злате, как в лоб ему уперлось холодное дуло пистолета.

— Шаг вперёд — мозги по стене размажу, — сквозь зубы предупредил Малой, и толкнул пленницу к лестнице. — кто рыпнется, мелюзга, останется в этой дыре навечно. Разойдемся мирно, не советую меня, бля, злить! Кореша своего завтра увидите, не ссыкайте, я детишек не насилую, да и вы, писуны, не в моем вкусе.

Златку вывели в сумрачный промозглый вечер, и запихнули на заднее сиденье огромного черного джипа. Она съежилась, не в силах вымолвить ни звука, и с тоской смотрела, как старая заброшенная пятиэтажка растворяется в белесой пелене дождя…

2. Глава 2

— Как это, ты ничего не можешь сделать?! Ты же мент, или погоны носишь только для вида?!

От громких упреков Ирины у Михаила трещала голова. Вернее, болела-то она от вчерашней попойки, но ему было проще свалить вину за свое состояние на жену, чтобы был повод снова отмутузить её. Облегчить, так сказать, душу. А тут, как назло, эта вертихвостка Златка куда-то потерялась, и, собираясь на смену ближе к ночи, не обнаружив дочурки в спальне, мамаша начала орать благим матом, изображая заботливую.

Ага, уж он-то знал, что Златка Ирке на хер не нужна, а вопит она по одной причине — если девица не найдётся, придется заявлять в полицию, а это означало, что грянут проверки, понаедет его коллег из вышестоящих инстанций, и вскроется нелицеприятная правда, что Ирка таскает из ларька казенный товар. Да не просто ворует нагло водяру паленую, но и приторговывает на дому в два раза дороже.

— Щас прошвырнусь по ее подружкам. Не ори. — буркнул Михаил, нехотя вылезая из теплой постели.

Дотянувшись до штанов, он стряхнул с них пыль, и начал натягивать, стараясь не наклоняться, чтобы не вызвать очередной приступ тошноты.

— Принеси опохмелиться. — приказным тоном добавил, тяжело глянув на жену, застывшую в дверном проеме. — и закусить чего-нить. Да ремень мой, армейский, найди.

— Это зачем? — насторожилась Ирина, раскручивая крупные бигуди с волос.

— Воспитаю блудливую дочь. — рявкнул, обретя уверенность, Мишка, и поднялся, — уж не знаю, куда ты смотрела, когда Златка росла, а надо было с малолетства ей мозги вправлять! Чё встала, тащи, говорю, водку!

Женщина метнулась на кухню, пинком отфутболила пустые бутылки, и распахнула дверцу холодильника. Еды в доме частенько не бывало, но «столичная» появлялась регулярно, благо, хозяин ларька не был дотошным и не совал нос глубоко в бухгалтерию. Торговля на дому у Ирины шла полным ходом, соседи — алкаши охотно покупали у неё водку, даже пикнуть не смели о том, что в магазине пойло это стоит вдвое дешевле.