– Не обманывайся, – нахмурилась она. – Не знаю, как у вас, но тут, у стены, вечно что-нибудь происходит.

– На севере, конечно, спокойнее, – тихо сказал он. – В Глазго все живут в старом метро. Выбираемся наружу за едой и припасами, но в основном сидим в тепле и спокойствии.

Марла ничего не ответила, поэтому он продолжил:

– Не знаю, что творится в других городах. Сто лет ниоткуда не было вестей. Только недавно стали появляться гости.

– Что за гости? – в голосе Марлы слышалось любопытство.

– Сначала – торговцы. Консервы нам принесли: нарыли их на каких-то заброшенных складах. Ну и кучу других вещей: что-то нашли, что-то выменяли… Еда, конечно, всегда пригодится, но у них были и другие интересные штуки: витамины, лекарства, книги – в общем, то, что не столько помогает выжить, сколько делает жизнь приятнее.

– Это все от нас пошло, – с серьезным видом объявила Марла. – Мы первыми начали рассылать разведчиков во все стороны – проверить, кто где живой остался.

– Ну и как? – живо спросил Юэн.

– Порадовать нечем. Людей стало гораздо меньше, чем было.

Юэн пожал плечами. Так себе разведданные.

– Мы знаем про Глазго. Еще кое-кто нашелся в Эдинбурге и в Данди. Между городами люди живут, в основном, в церквях и замках. Там, где стены крепче. – Женщина тоже отхлебнула чая и продолжила: – На востоке мы поддерживаем контакт с бывшим Ньюкаслом.

– А что на юге? – осторожно спросил Юэн.

Марла впилась в него взглядом.

– Я так понимаю, ты туда и направляешься?

– К нам приходили не только ваши торговцы, – сухо сказал Юэн.

– Вот как? – Марла явно почувствовала глухую злобу в его голосе.

– Да, нас отыскали другие. И увели наших женщин и детей.

– Раболовцы, – женщина сплюнула на край башенной стены.

– Раболовцы, – повторил Юэн.

– Да, друг… – тихо сказала Марла, и в ее глазах блеснуло сочувствие, которое вдруг смягчило ее черты и добавило женственности. – Некоторые умники быстро поняли, что не обязательно работать самому, если можно заставить других.

Юэн сжал кулаки.

– Хотя не всегда дело в работе, – добавила Марла, и ее рука в варежке легла Юэну на плечо. – До войны тоже были люди, которые неплохо наживались на тех, кто помоложе и послабее, заставляя их утолять чужие желания.

Юэн кивнул. Об этом он тоже успел подумать.

– Куда они отвозят пленников? – спросил он. – Я шел по следам от шин до реки, но потом они пропали.

Марла помолчала, глядя на него.

– Кого они забрали?

Юэн покачался на пятках. Конечно, этот вопрос был неизбежен. Новостей в мире было так мало, что людям не терпелось узнать даже то, что неприятно было услышать. Но, даже понимая это, Юэн с трудом мог заставить себя откровенничать. Он дал себе слово ни с кем не говорить о детях, пока не обнимет их снова. Когда почтальон покидал Глазго, все было понятно без слов: он только попрощался и попросил соседей поделиться необходимым. Все были готовы помочь, хотя никто не надеялся увидеть его снова.

Впервые заговорив о своей беде вслух, Юэн почувствовал, как обжигающая боль поднимается на поверхность и хлещет наружу через трещины в его душе. Дрогнувшим голосом он произнес:

– Мою семью.

Марла ничего не сказала, но ее рука сильнее сжала его плечо.

– Они забрали мою семью, – повторил Юэн. – Жену, дочь и сына.

Больше ничего говорить не хотелось, и какое-то время они стояли молча, пока Юэн собирался с мыслями. Он пожал плечами и снова посмотрел на женщину: его глаза слегка покраснели, но слез в них не было.

– Ты знаешь, куда их свозят? – повторил он свой вопрос.

– Всякое говорят… – уклончиво ответила Марла. – Пойми, это только слухи. Лично я не встречала никого, кто видел раболовцев своими глазами и вернулся живым.