– Кофе. Крепкий черный и без сахара, пожалуйста. – Я наклонилась к столу, подставила под голову руки и принялась думать, в каком порядке действовать.

Мне нужно сначала перевести дух и сложить в голове все, что так сильно не хотело укладываться. Также нужно попросить линейку или рулетку, чтобы измерять размеры ног подозреваемых. Я почти на сто процентов уверена, что раскрыла это дело, подозреваемый у меня уже на крючке. Только вот надо что-то с этим делать и вывести Ивана на чистую воду. Хотя, может, конечно, я тороплюсь с выводами?

Я встала из кресла и стала осматривать кабинет, прежде чем приступать к работе. Сначала разгрузить голову, потом думать. Особенно после всего произошедшего.

Эту комнату явно проектировала не хозяйка дома. И это было прекрасно. Вместо аляпистых нахваливаний их богатства и тыканья носом в то, что семья может себе позволить мрамор и дорогое дерево, в комнате было достаточно сдержанно.

Лакированные дубовые книжные шкафы, заполненные разномастными книгами. Тяжелый темный стол из массива красного дерева, покрашенного темным лаком. Элегантные коричневые кресла из мягкой кожи. И посреди комнаты лежал черный круглый ковер. Этот стиль мне понравился явно больше, чем то, что вытворяла мать семейства. Я даже подумала прикупить похожий ковер себе в квартиру. Но стоило мне представить, как он будет выглядеть у меня дома, сразу же передумала. Не хочу превращать мою квартиру в мир ковров.

Алиса принесла мне чашку кофе, и я сразу пригласила ее поговорить. Хотелось разобраться побыстрее со всем этим делом. Учитывая, что она домработница, от нее можно получить много полезной информации. Она – уши и глаза этого дома. Никто не знает больше о семье и доме, чем сотрудники. Особенно домработницы, горничные и дворецкие.

Прежде чем начать задавать вопросы, я сделала один небольшой глоток кофе. Отвратительные на вкус напитки научили меня сначала пробовать, а потом решать, пить или не пить.

Кофе был великолепен. Выдержанный, крепкий, с легкой кофейной горчинкой. Где-то на последних нотках угадывалась сладость, но это точно был не сахар.

Я закрыла глаза от удовольствия и сделала еще один глоток. Подумалось, что он с карамелью или ванилью. Идеальный кофе, отличная обжарка.

– Итак, Алиса, вы знаете точное время и день, когда пропал брильянт?

– Честно признаться, я не знаю, когда именно. Утром восемнадцатого числа Марина Анатольевна закричала о том, что ее обокрали. Но ведь он мог пропасть и гораздо раньше.

– Во сколько все это происходило?

– Примерно в семь или в семь тридцать утра. Она плакала, нечленораздельно выкрикивала оскорбления, а потом позвонила Игорю.

– Что вы делали в этот момент?

– В момент, когда она истерила?

Я кивнула. Мне не очень нравится соглашаться с такими громкими фразами, но раз уж все говорят, что Марина истеричка, я не стану спорить с этим умозаключением.

– Я пошла делать ей успокаивающий чай. У него в составе ромашка и корень валерьяны. Она довольно темпераментная женщина, поэтому я стараюсь следить за ее эмоциональным состоянием. Меня об этом попросил Игорь, когда Александр уехал в командировку.

– Можете ли вы предположить, когда было совершено похищение? Был ли кто-нибудь подозрительный в доме накануне? Может, вы что-то видели? Или, например, была шумная вечеринка? Прием гостей?

– Вы, наверное, знаете, что у Марины Анатольевны есть привычка каждое утро общаться с брильянтом. Утром, а если быть точнее, примерно в двенадцать дня семнадцатого числа, брильянт был на месте. В дом никто не заходил из посторонних. Мне здесь очень нравится работать как раз из-за этого, семья Костровых редко принимает гостей в большом количестве. Только сама Марина Анатольевна уезжала на очень длительный срок. Ее не было весь день. А я в сейф не заглядывала. Я и пароль от него не знаю, ну и мне запрещено даже слишком долго стоять рядом с ним. Она говорит, что я своей бедностью сбиваю ауру богатства у брильянта.